Том 9

— О! Я хотела бы умереть, как умерло мое тело! — жалобно ответили губы Бениты. — Увы! Я не могу умереть и должна терпеть здесь в полном одиночестве до определенного дня. Да, да, душа той, которая звалась Бенитой да Феррейра, должна одиноко посещать это место. Она обречена сторожить то проклятое золото, которое было взято из земли при помощи жестокости и ценой многих человеческих жизней.

— Цело ли оно? — спросил Джейкоб.

— Я сейчас посмотрю… (После некоторой паузы.) Я посмотрела. Оно тут, до последней крупинки, в мешках из воловьих шкур. Только один из этих мешков разорвался, черный с красным.

— Где оно лежит? — спросил Джейкоб.

— Я не посмею сказать вам… никогда, никогда!

— Нет ли такого человека, которому вы могли бы сказать об этом?

— Есть.

— Кому же?

— Той, в груди которой я нахожусь.

— Скажите же ей.

— Я сказала. Она знает.

— А она может мне сказать?

— Она может поступить с этой тайной, как ей будет угодно. О, моя спасительница, я благодарю тебя! Теперь я избавилась от этой тяжести, и мой грех самоубийства заглажен.

— Бенита да Феррейра, вы ушли? (Никакого ответа.)

— Бенита Клиффорд, вы слышите меня?

— Я слышу вас, — ответил голос Бениты по-английски, хотя Джейкоб, забывшись, обратился к ней на португальском языке.

— Где золото?

— У меня.

— Скажите мне, где оно, я приказываю вам.

На это не последовало никакого ответа. Хотя он несколько раз повторил свой вопрос, Бенита продолжала молчать. Наконец ее голова склонилась на колени, и она прошептала едва слышным голосом:

— Освободите меня, или я умру.

Глава XIX. Пробуждение

Джейкоб Мейер все еще пребывал в нерешительности. Великая тайна оставалась неузнанной и могла навсегда остаться скрытой для него, если бы он не воспользовался этим случаем.

Зато мистер Клиффорд не колебался ни секунды. Сознание опасности, сознание, что жизнь его дочери таинственно ускользает из ее тела под влиянием страшных чар, во власти которых она находилась, привело его в ярость. Его сила и мужество сразу вернулись к нему. Он бросился на Мейера, одной рукой схватил его за горло, а другой вытащил из-за пояса нож.

— Дьявол! — задыхаясь, прошептал он. — Разбудите ее, или вы отправитесь вслед за ней!

С этими словами он замахнулся ножом.

Джейкоб сдался сразу. Оттолкнув мистера Клиффорда, стоявшего позади него с ножом в руке, он приблизился к Бените и начал проделывать над ее головой таинственные пассы, сопровождая их повелительными словами. Долгое время они не производили никакого действия на молодую девушку — и Клиффорду, и Мейеру стало казаться, что она умерла.

Глубокое отчаяние охватило старика, а Мейер до того усердно, с таким бешенством продолжал двигать руками, что по его лбу заструились и начали капать на пол крупные капли пота.

Наконец она пошевелилась! Ее голова слегка приподнялась, грудь всколыхнулась.

— Царь Небесный, я спас ее! — прошептал Джейкоб по-немецки, продолжая свои движения.

Вскоре глаза Бениты открылись, она поднялась на ноги и вздохнула. Но сна ничего не говорила и, точно спящая, пошла к выходу из пещеры, следуя за отцом, шедшим впереди с лампой в руках. Выйдя из пещеры, она направилась прямо в свою палатку, бросилась на постель и сразу погрузилась в глубокий сон. Казалось, она снова попала во власть снотворного питья, которая на время уступила другой, более мощной силе, вызванной в ней Джейкобом.

Мейер некоторое время смотрел на нее, потом сказал, обращаясь к мистеру Клиффорду:

— Не бойтесь и не беспокойте ее. Утром она проснется самым естественным образом.

— Я надеюсь, что так и будет, в интересах нас обоих, — отвечал Клиффорд, окидывая его гневным взглядом, — иначе либо вы, либо я, — но один из нас другого не увидит.

Мейер не обратил на эти угрозы никакого внимания. Он был так измучен, что едва держался на ногах.

— У меня нет сил, — проговорил он. — Теперь, когда я знаю, что она в безопасности, мне все равно, что будет со мной. Я должен отдохнуть.

Он вышел из палатки, шатаясь как пьяный.

Мистер Клиффорд слышал, как он на дворе пил джин прямо из бутылки, затем все смолкло.

Всю остальную часть ночи и даже утром мистер Клиффорд не отходил от постели Бениты, хотя он был легко одет и холодный утренний воздух пронизывал его до костей. Наконец, когда солнце окончательно взошло, она села на постели и открыла глаза.

— Что ты тут делаешь, отец? — спросила она.

— Я пришел посмотреть, где ты, дорогая моя. Ведь ты обычно уже выходишь в это время.

— Я, должно быть, проспала, — ответила она усталым голосом. — Но я нисколько не чувствую себя от этого свежее, да и голова у меня болит. О! Я, кажется, вспоминаю, — добавила она, вздрагивая. — Я видела такой ужасный сон.

— Какой сон? — спросил он по возможности равнодушно.

— Я не помню подробностей, но знаю, что он имел отношение к мистеру Мейеру, — проговорила она, содрогнувшись. — Мне казалось, что я очутилась в его власти, что он овладел моей душой и телом, вынуждая меня открывать ему тайны.

— Какие тайны, Бенита?