Бабин
Наташа. Ненавижу вас… Вы грубиян!..
Бабин. Да уж у меня теперь сердце с цепи сор «валось, — не осудите…
Уходит и в то же время из парадной двери появляется Хомутов.
Хомутов. Приехала.
Наташа. Смотрите — разорвал все, на мелкие кусочки! Грубый, невероятный, жестокий человек «Пускай сам теперь подбирает. Никакого великодушия… просто самодурство…
Хомутов. Он очень тяжелый человек. Его нужно опасаться. Наташа, они задумали отнять у меня Машу.
Наташа. Я сама должна позвать. А до тех пор жди терпеливо. Я не кукла.
Хомутов. Она мало изменилась. Гляжу, стоит на площадке, платье в клеточку, поезд подходит, и вдруг—глаза наши встретились, я сейчас же спрятался в палисаднике. Через кусты видел, как она стояла на перроне с букетом, нюхала его и смеялась. Митя, почтмейстер, начальник станции и телеграфист держали бокалы и вдруг закричали «ура!» Я убежал.
Стук экипажа.
Наташа. Вот они, кажется, подъехали. Идите встречайте.
Хомутов. Нет, я не покажусь! Я не смею. Я должен услышать сначала ее голос, привыкнуть немного… Иначе сейчас же ей все открою, скажу — уезжай… Наташа, я вам объясню их план: Митя уговорил Давыда Давыдовича кутить с Машей.
Наташа. Вот как… Я этого не знала.
Хомутов. Наташа, вы никому не говорите. Я стану за этой дверкой и буду слушать. Митя думает, что я до вечера ушел в степь.
Голоса, шаги.
Пожалуйста, не выдавайте меня.
Поспешно уходит за маленькую дверцу, что под хорами. Пробегает Дарья. Появляется почтмейстер с букетом.
Почтмейстер. Встретили, — туалет, шляпа — умопомраченье.
Входят Огнева и Яблоков.
Яблоков. Милости просим, Марья Петровна, не споткнитесь о порог.
Почтмейстер. Еще раз — ура!
Огнева. Дорогое, родимое гнездо. Как стильно!
Яблоков. Все до последнего гвоздя в стиле ампир.
Огнева
Яблоков. Это племянница.
Огнева. Чья племянница?
Яблоков. Наша.
Огнева. Познакомимся, моя прелесть.
Наташа
Яблоков
Наташа. Очень рада.
Яблоков. Она у нас дурочка, заговаривается: несчастная любовь.
Дарья. Здравствуйте, матушка барыня.
Яблоков
Огнева. И даже старая няня, ну что же это такое?
Яблоков. Домнушка, неси бокалы.
Домна уходит и приносит бокалы, на хорах появляется музыкант.
Огнева. Здравствуй, милый дом!
Яблоков. Пожалуйте за стол, Марья Петровна. С дороги проголодались. И мы, по правде сказать, до смерти голодны.
Садятся.
Почтмейстер. Желудок присоединяется к всеобщему торжеству.
Огнева. Никогда, никогда не забуду сегодняшней встречи. Я растрогалась до слез…
Яблоков. Все кричат — медвежий угол! А мы столице не уступим. Для нас искусство — все! Пожалуйста, ветчинки.
Огнева. В Баку, помню, меня тоже принимали. Молодежь хотела выпрячь лошадей, но местный богач Алексей Карпович отбил у них и умчал на автомобиле.
Яблоков. И у нас хотели выпрягать, да я побоялся— завезут куда-нибудь в канаву. Про Алексея Карповича не слыхал, но зато у нас местный миллионер Давыд Давыдович, наш приятель, покажет, черт возьми, как нужно чествовать артистов. Верно, почтмейстер?
Почтмейстер. Да, этот покажет! Надо бы за ним послать.
Дарья. Он в саду.
Яблоков
Почтмейстер. Ура!
Музыкант вертит ручку органа, который издает весьма странные звуки.
Огнева. Боже мой, даже музыка. Я не могу, я сейчас заплачу. Я не ждала, что меня знают в таком медвежьем углу, так горячо любят. Ваш город — игрушка, прелесть… Как никто до сих пор не догадался приехать сюда на гастроли. Мне хочется как-то особенно вас поблагодарить.
Почтмейстер. Мы и так всем довольны.
Яблоков. Пожалуйте — рыбы, и еще винца.
Огнева. Я опьянею.
Яблоков. Вот удивительно, как это я проголодался. Что, почтмейстер, это тебе, брат, не каша. Вот так балык!
Огнева. Кушайте, милые мои, кушайте.
Почтмейстер. А вы слыхали рассказ — «Горе от ума наоборот»?
Яблоков. Молчи. Успеешь.