Лоханкин
Ухов. Нет еще. Не все роздал. Остались.
Лоханкин. Знаете, красный купец, плакать хочется, – как вы проворачиваете червонцы.
Ухов. Жалко. Очень меня жалко.
Лоханкин. Вот я иначе, как наверняка, не играю. В других клубах сажусь за стол, так все разбегаются.
Ухов
Лоханкин
Ухов
Люба
Ухов. Ну, все равно — угощу тебя мадерой, раз ты голодная. Официант, подай нам бутылочку мадеры позабористее.
Люба. Неинтересно — кто вы.
Ухов. Как неинтересно. Я замечательно интересный. Трое суток спать не ложился. Не хочу. В гробу насплюсь. Семь тысяч верст ехал с Алдана, – неужели затем, чтобы спать? Все клубы обошел. Сколько я денег раскидал, – бери, кто хочет. Одну ночь за мной воры, калеки, бродяги целым табуном ходили. А проиграл…
Люба
Ухов
Люба
Ухов. Чемодан денег привез в Ленинград. Все пропер в три дня. Жалко, но не очень. Выпей мадерки.
Люба
Ухов. Опять в тайгу вернусь копать золото. Опять сюда приеду. Ждите. У меня душа веселая. Мне все — смех да хохот. Ты, девчоночка, думаешь, – в четырех рублях свет клином сошелся?
Люба
Ухов важно, молча протягивает ей четыре рубля.
Теппер. Кто желает поставить?
Люба
Ухов. Дурочка, дурочка. Но хитрей комара.
Теппер
Через залу проходит Семен прямо в буфет. Любы не видит.
Лоханкин
Теппер
Лоханкин. Сейчас будут деньги.
Теппер. Банк выиграл.
Лоханкин плюнул, отошел.
Люба. Ужасно. Это ужасно.
К ней поспешно подходит Семен.
Семен. Любовь Александровна… Что же это вы в самом деле… как не догадаться… сказали бы только: Семен, достань денег… Да я для вас украсть, кажется, готов.
Люба. Ничего не понимаю.
Семен. Скажите, билет при вас?
Люба. Проиграла.
Семен. Ох… Бить вас мало… Кому проиграли?
Из буфета в левую кулису идет человек в тюбетейке.
Люба. Вот ему.
Семен. Ему? Вы хорошо запомнили? Этому?..
Идет бочком, бочком, примериваясь за человеком в тюбетейке. Оба скрываются.
Люба