Том 8. Под крышкой гроба

— Да, знали, — улыбнулся он. Пыхнув сигаретой, он сунул руку в карман, вытащил большой конверт, небрежно сложенный вчетверо, и протянул мне. — Шейла любит меня, Дог. Она впервые отдалась мне. Даже не то слово, черт побери. Я получил от нее все, о чем только мечтал. Это ты растормошил ее, излечил от непонятного состояния. Хрен ты мой дорогой, ты же подарил мне любящую жену. Она и раньше меня любила, но теперь — до самого конца. Чудно, что это удалось тебе. Не помогли ни доктора, ни психоневрологи, ни экстрасенсы. И вот явился ты и изгнал беса из моей жены своим хреном. Ты мне такое подарил, что ни за какие бабки не купишь.

Не зная, что сказать, я молча смотрел на него.

— Загляни-ка в этот конверт.

Я развернул конверт из плотной бумаги и откинул верхний уголок.

— Все владения Бэрринов теперь твои, умелец ты мой бабский. Получай свою кучу кирпичей, и старичья, тянущего алюминий дедовским способом, и дом на Гранд Сайта, набитый стаей сволочной родни, и заказы, которые я верну со своих заводов, и мертвый город… и свою жизнь.

Бросив сигарету, я положил конверт в карман.

Мне было не до него. Темнело. Где-то приближался Арнольд Белл.

Кросс Макмиллан посмотрел на часы на заводской башне, потом на меня, улыбнулся и вернулся в здание. Мне теперь принадлежала величайшая в мире куча мусора, потому что все подъездные пути принадлежали Кроссу. А что толку от мусорной кучи?

— Вот видишь, Дог, не все выходит, как задумано? — раздался голос Шэрон.

У нее были все те же холодные ненавидящие глаза, в которых я прочел ее желание если не убить меня, то хотя бы увидеть, как это сделает кто-то другой. Я машинально подал ей руку, а она машинально взяла ее. Сжав ее пальцы, я не почувствовал колечка и вопросительно посмотрел на нее.

— Он умер, — ответила она.

— Мне кажется, что мы тоже умерли.

— Да, мы тоже, Дог.

К нам приближался человек, подзывавший рукой кого- то идущего за ним. Когда свет упал на его лицо, я сказал:

— Привет, Стэнли.

— Добрый вечер, мистер Келли. Добрый вечер, мэм.

— Как им все сказать, Стэнли?

— Мистер Келли… мы уже знаем, чего там… эх, беда не беда, малыш, мы — тертые калачи. Ты еще не родился, а жизнь уж начала нас обстругивать, верно?

— Верно.

Мои старики подтянулись к свету, и я увидел, что они улыбаются. И в этих улыбках я прочел и молодой задор, и задиристое «Не замай!», и огромный опыт за плечами. Говорить они поручили Крамеру.

— Мы тут пораскинули умишком и поняли, что вам надо. Ваши братья этого не нашли, да и не были уверены, есть ли такая штука. Джейсон когда-то передал старушке Пэт коробку с этой штуковиной. Мы ду1Мали так — фокус какой-то. А когда вы здесь все перетряхнули, мы призадумались.

Он протянул мне коробку не больше обувной.

— Тут и бумаги все. Как это все устроено. На этом завод долго продержится.

— На чем, Стэнли?

Раздался негромкий смех, и Стэнли вынул из коробки небольшой блестящий шарик, сантиметра три в диаметре. Он отливал серебристо-синим светом с проблесками желтого от фонаря.

Крамер опять засмеялся и отнял руку.

Шарик повис в воздухе.

Он тронул его пальцем, и шарик медленно поплыл ко мне.

— Антигравитационное устройство, — объяснил он. — Теперь заживем, как в раю.

25

Мыс Шэрон остались одни в студийном офисе, наблюдая в окно, как люди расходились под дождем по своим машинам, переговариваясь и смеясь.

Скоро за своим наследством явится Арнольд Белл. Убийца из убийц. Надо, наконец, ему закончить дело и погулять на славу на заработанные денежки. А платить ему будут везде: в Мадриде и Марселе, Стамбуле и Париже, а может, и в Москве.

Когда все разошлись, я погасил прожектора, освещавшие площадку, и проверил шторы на окнах.

— Это правда о Шейле? — спросила Шэрон.

— Да.

— Она… тебе понравилась?

— Мне все нравятся.

— Но ты…

— Не всех, с кем я трахаюсь, я люблю, котенок. Замолчи.

— Старики рассказали мне… о шарике. Еще до того, как показали его тебе. Я сказала, чтобы они не отдавали его тебе.

— Спасибо.

— Стэнли посмеялся надо мной. Он сказал… что я… просто женщина.

Это и вправду было смешно.

— Что верно, то верно, куколка.

— Еще недавно я хотела, чтобы ты умер.

— Кто же любит проигравших? Оставим это.

— Что ты собираешься делать? — спросила Шэрон.

— Выбраться отсюда к чертовой матери.

— Я с тобой, — твердо сказала она.

Было темно. На моем лице не было видно, что я думал и чувствовал, а хрипловатый голос звучал все так же. Начинался последний раунд. Чтобы хоть немного уравнять шансы, мне надо быть одному.

— Не выйдет, дорогая, — возразил я.

— А ты пробовал отодрать банный лист от ж…?

— Фи, какие слова от дамы.

— Никакая я не дама. Я — твоя стерва, Дог.

— Не наседай на меня, хоть твой парень и умер. Давай-ка сматывайся отсюда.

С тихим и коварным смешком она обвила меня руками и прижалась горячим телом. Я попал на живую душистую мину и не мог оттолкнуть ее, и мне было безразлично, как я умру.

— Куда ты, туда и я, — сказала она.

— Возьму тебя в одно место, только ты пожалеешь, — ответил я.

— Возьми меня.