Михевна. Так, милый человек, на все есть время. Вот будет свадьба, так милости просим, кушайте и пейте на здоровье, сколько душа потребует, никто тебя не оговорит! Нам не жалко, да не ко времени.
Дергачев. Ах, черт возьми! Вот положение! Вот она дружба-то! Кто тебе говорит о съестном? Ничего мне съестного не нужно, пойми ты! Мне надо говорить с Юлией Павловной!
Михевна. Об чем говорить! Все переговорено, все покончено. Не твоего это ума дело. Заходи в другой раз, я тебя попотчую, а теперь не прогневайся.
Дергачев. Ничего мне от тебя не надо, никакого потчеванья.
Михевна. Ну, как можно! Шел далеко и устал, и проголодался. По всему видно, что человек тощий. Да, милый, не в раз ты попал.
Дергачев. Как с такой бабой говорить! Вот тут и сохраняй свое достоинство.
Михевна. Коли вправду что нужно, так подожди у ворот, а то лезешь прямо в комнаты.
Дергачев. А! У ворот! С ума можно сойти.
Михевна. Поди, поди, бог с тобой! Честью тебя просят.
Дергачев. Не пойду я, отойди от меня.
Михевна. Так неужто за квартальным послать!
Эх, страмник! Во всем доме только бабы одни, а он лезет насильно.
Юлия
Михевна. Нету, матушка, много гостей было, а он не приезжал. Да вот тут приятель его толчется, невесть чего ему нужно, не выживу никак.
Юлия
Дергачев. По его поручению-с.
Михевна. Так бы и говорил, а то лепечет без толку.
Юлия. Оставь нас, Михевна.
Что, здоров? Он приедет сегодня? Конечно, приедет. Скоро он приедет?
Дергачев. Нет, вы не ждите, он никак не может.
Юлия
Дергачев. Совершенно здоров. Он уехал в Петербург.
Юлия. Не может быть, вы лжете. Он бы должен сказать, предупредить меня.
Дергачев. Он теперь должен быть… позвольте… на какой станции?.. Я думаю, в Клину-с.
Юлия. Почему же он не предупредил меня? Что все это значит? Да скажите же, ради бога!
Дергачев. Почему не предупредил? Я это не знаю-с. Это, вероятно, впоследствии объяснится.
Юлия. Когда впоследствии? Зачем впоследствии, отчего не теперь? Да что же это такое значит?
Дергачев. Он, вероятно, скоро напишет мне из Петербурга.
Юлия. Вам? Да он мне должен писать, а не вам. Что это, что это…
Дергачев. Конечно, и вам напишет; вы не беспокойтесь!..
Юлия. Ведь у нас день свадьбы назначен. Вы знаете, вы слышали, что в среду наша свадьба.
Дергачев. Нужно отложить-с.
Юлия. Да надолго ли? Когда этому конец будет? Надолго ли еще откладывать?
Дергачев. На неопределенное время-с.
Юлия. Нет у него жалости ко мне. Истерзалась я, истерзалась. Лука Герасимыч, ну, будьте судьей. Назначить через пять дней свадьбу и вдруг уехать, не сказавшись. Ну разве это делают? Честно это? Ну разве это не мучение для женщины? За что же, ну скажите, за что же. Отчего же не показался? Говорите, отчего он не показался?
Дергачев. Может быть, ему совестно.
Юлия
Дергачев. Он ничего не сделал-с. Денег нет у него, а сегодня по векселю платить нужно.
Юлия. Как нет денег? У него были деньги, я знаю, что были. Это вздор!
Дергачев. Да, он получил вчера каких-то шесть тысяч. Так велики ли деньги, надолго ль ему? Он имел несчастие или, лучше сказать, неосторожность проиграть их тут же в полчаса. Разве вы его не знаете?
Юлия. Что вы говорите? Уж и не верится. Да нет, не может быть, нельзя ему проиграть этих денег: они слишком дороги для него и для меня. Слышите вы — слишком дороги!
Дергачев. А вот проиграл-с. Я останавливал; да что же делать — слабость.
Юлия. Ах, нет! Бессовестно, безбожно! Не оправдывайте его! Грех проиграть эти деньги, обида кровная, чему верить после этого! Всего можно ждать от такого человека.
Дергачев. Я Вадима не оправдываю, оправданий ему нет.
Юлия. Скажите, еще-то что, что еще-то?
Дергачев. Ах, не спрашивайте! Вы расстроены… уехал в Петербург за деньгами, вот и все. Что я вам могу еще сказать?
Юлия
Дергачев. Не знаю, не знаю-с. Я все сказал, что мне приказано.
Юлия. А!! Вы говорили, что вам приказано? Вы говорили не то, что было, что знаете, а то, что вам приказано; значит, вы говорите неправду, вы меня обманываете?
Дергачев. Я лучше уйду-с, что мне в чужом пиру похмелье принимать!