Том 8

— Теперь, повелитель, — с легким смехом сказал мулла, — твое величество знает, которого из двух рыцарей любит она. И как женщина она сделала дурной выбор, потому что у того, у другого, душа гораздо чище и выше.

— Да, я знаю, — согласился Салах ад-Дин, — и очень рад. Неизвестность раздражала меня.

Вульф, на мгновение побледневший, вспыхнул от радости.

— Правильно назвали эту звезду талисманом счастья, — произнес он, поднимая драгоценность и пристегивая ее на свою тунику повыше сердца, — я считаю, что не слишком дорогой ценой плачу за нее. — Потом обратился к брату, который, бледный и молчаливый, стоял подле него: — Прости меня, Годвин, но таковы случайности в любви и на войне. Не сердись, потому что, когда я сегодня вечером умру, и «счастье Хасана», и все, что зависит от него, перейдет к тебе…

Так окончилась странная сцена.

Подходил вечер, Годвин стоял перед Салах ад-Дином в его комнате.

— Что вам еще нужно, рыцарь? — сурово спросил султан.

— Милости, — ответил Годвин. — Мой брат должен умереть на закате, я же прошу, чтобы вместо него казнили меня.

— Почему, сэр Годвин?

— По двум причинам, султан. Как вы уже узнали сегодня, загадка разрешилась. Наша дама, Розамунда, любит Вульфа, а потому было бы преступно убить его. Потом, евнух слышал, что я, а не он торговался с капитаном Абдулой в палатке. Клянусь в этом. Обрушьте же вашу месть на меня, а его предоставьте судьбе.

Салах ад-Дин дернул Себя за бороду, потом заметил:

— Если так, то времени осталось мало, сэр Годвин. С кем хотите вы проститься? С моей племянницей Розамундой? Нет, принцессу вы не увидите. Она лежит без чувств в своей комнате. Может быть, вы хотите в последний раз повидаться с братом?

— Нет, султан, потому что тогда он угадает правду и…

— Откажется от вашей жертвы, сэр Годвин.

— Я хочу проститься с Масудой, служанкой принцессы.

— Этого сделать нельзя, я не доверяю больше Масуде и думаю, что она была в заговоре. Я разлучил ее с принцессой и высылаю из своего лагеря. Вероятно, она уже уехала или скоро уедет с рабами своего племени. Если бы не ее заслуги в стране ассасинов и позже, я приказал бы убить ее.

— Тогда, — вздохнул Годвин, — мне хотелось бы повидаться с епископом, чтобы он напутствовал меня и выслушал мои последние желания.

— Хорошо, его пришлют к вам. Я принимаю ваше признание, считаю, что виновны вы, а не сэр Вульф, и беру вашу жизнь. Уйдите, другие, более важные дела занимают меня. В назначенный час стражи придут за вами.

Годвин поклонился и твердыми шагами вышел из комнаты, Салах ад-Дин посмотрел ему вслед, прошептав:

— Жаль. Было бы жаль, если бы мир потерял такого отважного и хорошего человека!

Через два часа стражи пришли за Годвином вместе со старым епископом, причастившим его. Д'Арси вышел из дверей тюрьмы со счастливым выражением лица, точно жених, идущий на свадьбу. И действительно, он был счастлив в некотором смысле, он понимал, что все затруднения и печали окончились для него, у него почти не было грехов, верил он, как ребенок, и отдавал свою жизнь за друга и брата. Годвина провели в сводчатое подземное помещение большого дома, в котором жил Салах ад-Дин. Темную комнату освещали факелы. Тут его ждали палачи с помощниками. Вот вошел и Салах ад-Дин, с любопытством посмотрел на Годвина и спросил:

— Вы не переменили намерения, сэр д'Арси?

— Нет.

— Хорошо. Но мои намерения изменились. Вы проститесь с вашей двоюродной сестрой, как желали. Приведите или принесите сюда принцессу Баальбека, здорова она или больна. Пусть она увидит дело своих рук.

— Султан, — с мольбой в голосе произнес Годвин, — избавьте ее от такого зрелища!

Но он просил напрасно, Салах ад-Дин ответил только:

— Я сказал.

Прошло несколько минут, наконец послышался шелест платья. Годвин поднял голову и увидел высокую фигуру закутанной женщины, стоявшей в глубине подземелья; там было так темно, что свет от факела слабо мерцал на ее царственных украшениях.

— Мне сказали, что вы больны, принцесса, больны от печали, и немудрено, потому что человек, которого вы любите, был готов умереть за вас, — медленно заговорил Салах ад-Дин. — Теперь я сжалился над вами, и его жизнь куплена другой жизнью, вместо него умрет рыцарь, стоящий перед вами.

Женщина в покрывале страшно вздрогнула и отшатнулась к стене.