Том 8

Снова Джип улыбнулась.

— Во всяком случае, не того, что люблю слишком мало.

— А разве можно любить слишком много? Она притянула к себе его голову и поцеловала.

— Нет, Брайан, пусть будет так, как есть. Нам вес равно будет хорошо вдвоем. Если тебе надоест со мной, я не перенесу этого.

Он долго еще упрашивал, то сердясь, то целуя ее, то стараясь убедить, но на все она отвечала тем же нежным, печальным «нет». Был уже вечер, когда они вернули лодку. Падала роса. Возле самой станции она прижала его руку к своей груди.

— Милый, не сердись на меня. Может быть, я соглашусь когда-нибудь.

И когда она ехала в поезде, ей все хотелось снова очутиться в лодке, среди теней и шепчущихся камышей, среди всего этого спокойного очарования реки.

ГЛАВА XII

Дома она украдкой прошла прямо в свою комнату. Она уже снимала блузку, когда вбежала Бетти; слезы катились по ее щекам.

— Бетти! Что случилось?

— Ах, милочка, где же вы были? Они украли ее! Это злой человек — ваш муж — выхватил ее прямо из коляски и увез с собой в большой машине, а с ним был тот, другой! Я чуть не помешалась! — Джип глядела на нее в ужасе. Майора не было дома. Что же мне оставалось делать? Я ведь только отвернулась, чтобы закрыть калитку парка. Я и в глаза его не видела до того, как он протянул свою длинную ручищу и выхватил крошку из коляски! — Бетти в изнеможении села на кровать и дала волю слезам.

Потрясенная Джип застыла на месте. О, этот мстительный негодяй Росек!

— Ах, Бетти! Девочка, наверно, плакала?

В ответ последовал новый взрыв стенаний. Джип вдруг вспомнила, что говорил в прошлом году адвокат. По закону Фьорсен имеет право на ребенка. Она могла бы получить девочку, если бы возбудила тогда этот ужасный процесс; но теперь, пожалуй, ей и не выиграть его! Чего же они добиваются? Чтобы она вернулась к Фьорсену? Или отказалась от любимого человека? Она подошла к зеркалу и сказала:

— Мы сейчас же поедем, Бетти, и уж как-нибудь возьмем ребенка. Умойте лицо.

Пока Бетти готовилась, Джип старалась отогнать две страшных мысли: она может потерять ребенка, может потерять возлюбленного! Но лучше не думать, а действовать, быстро и решительно. Она вспомнила, что у нее был где-то маленький стилет, подаренный ей очень давно. Она достала его, вынула из красных кожаных ножен и, наколов на острие маленькую пробку, спрятала на груди. Если они могли украсть ребенка, они способны на все! Она оставила записку отцу, объяснив, что случилось, и сообщив, куда едет. Потом они с Бетти взяли такси. Холодная вода и самообладание хозяйки помогли Бетти как-то оправиться. Но она все время крепко держала Джип за руку и тяжко вздыхала.

Джип старалась не думать о ребенке. Если бы она представила себе свою плачущую крошку, она сама не сдержала бы слез. В ней все нарастал гнев против этих людей, которые нанесли ей трусливый удар из-за угла. Она вдруг решилась и спокойно сказала:

— Все из-за мистера Саммерхэя, Бетти. Вот почему они украли нашу малютку. Я думаю, вы знаете, что мы любим друг друга. Они украли ребенка, чтобы заставить меня сделать то, чего они хотят.

Ответом был только глубокий вздох. В душе этой женщины с круглым, как луна, лицом шла борьба между добродетельностью и верой в Джип, между боязнью за нее и желанием видеть ее счастливой, между преданностью верного слуги и страхом старой няньки за ребенка.

— Ах, милая моя, он очень славный молодой человек! Сказать правду, я никогда и не считала вас по-настоящему замужем за этим иностранцем. Да и свадьба была не настоящая в этом ужасном регистрационном бюро — без музыки, без цветов, без благословения, без всего. Я просто выплакала тогда, все глаза.

— Да, Бетти. Мне только казалось тогда, что я влюблена. — Она почувствовала судорожное рукопожатие и какие-то хлюпающие звуки, после чего Бетти снова разразилась слезами. — Не плачьте, мы подъезжаем! Подумайте о нашей крошке!

Машина остановилась. Ощупав на груди клинок, Джип вышла из машины и, держа Бетти под руку, поднялась по ступенькам. Она вспомнила о Дафне Уинг, Росеке, о той пышной даме — как ее звали? — о многих других; об унылых часах, проведенных здесь; о том, как поздно ночью спускалась по этой широкой лестнице и садилась в машину рядом с Фьорсеном; вспомнила и его широкоскулое мрачное лицо, смутно маячившее в углу машины или близко склонившееся к ней. Однажды на рассвете они долго шли пешком, и Росек шел с ними. Смутные, безжизненные воспоминания! Взяв крепче Бетти за руку, она позвонила.

— Мистер Фьорсен здесь, Форд?

— Нет, мэм; мистер Фьорсен и граф Росек уехали днем в деревню. У меня сейчас нет их адреса. — Она, должно быть, очень побледнела, потому что слуга добавил: — Может быть, что-либо подать вам, мэм?

— Когда они уехали?

— В час дня, мэм, в машине. Граф Росек сам вел ее. Я полагаю, они недолго будут в отъезде. Взяли с собой только сумки. Я могу сообщить вам, как только они вернутся, мэм, если вы будете любезны оставить мне ваш адрес.

Она протянула ему карточку и пробор мотала: