Том 8

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

К. МАРКС ВЫНУЖДЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ. — КОШУТ И МАДЗИНИ. — ВОПРОС ОБ ЭМИГРАНТАХ. — ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ПОДКУПЫ В АНГЛИИ. — Г-н КОБДЕН [363]

Лондон, пятница, 4 марта 1853 г.

Из отчетов о торговле и судоходстве за 1851 и 1852 гг., опубликованных в феврале, мы видим, что общая стоимость экспорта, объявленная при прохождении через таможню, составляла в 1851 г. 68531601 ф. ст., а в 1852 г. — 71429548 ф. ст.; из общей стоимости экспорта за 1852 г. 47209000 ф. ст. приходятся на хлопчатобумажные, шерстяные, льняные и шелковые изделия. Размеры импорта в 1852 г. были меньшими, чем в 1851 году. Так как удельный вес импорта, идущего на внутреннее потребление, не уменьшился, а скорее даже увеличился, то отсюда следует, что в Англии предметом реэкспорта сделалась — вместо обычного количества колониальных продуктов — некоторая сумма золота и серебра.

Управление, ведающее эмиграцией в колонии, дает следующий отчет об эмиграции из Англии, Шотландии и Ирландии во все части света за время с 1 января 1847 г. по 30 июня 1852 года:

«Девять десятых эмигрантов из Ливерпуля», — говорится в отчете, — «как полагают, ирландцы. Три четверти эмигрантов из Шотландии — либо кельты горной Шотландии, либо кельты Ирландии, эмигрировавшие через Глазго».

Исходя из этого, следует признать, что около четырех пятых всех эмигрантов принадлежат к кельтскому населению Ирландии и горных местностей Шотландии, а также прилегающих к ней островов. Лондонский «Economist» замечает по этому поводу:

«Эмиграция представляет собой результат крушения общественной системы, основанной на мелкой аренде и разведении картофеля». «Выезд избыточной части населения из Ирландии и из горной Шотландии», — продолжает «Economist», — «является неизбежной предпосылкой к улучшениям всякого рода… Доходы Ирландии совершенно не пострадали ни от голода 1846–1847 гг., ни от последовавшей затем эмиграции. Напротив, ее чистый доход составлял в 1851 г. 4281999 ф. ст., т. е. был на 184 тысячи ф. ст. выше, чем в 1843 году».

Сначала довести население страны до пауперизма, а когда из нищих больше уже нельзя выжать никакой прибыли, когда они стали бременем, мешающим росту доходов, выгнать их вон и потом подсчитывать свой чистый доход! Такова ведь доктрина, изложенная Рикардо в его знаменитой работе «Начала политической экономии»[364]. Предположим, говорит он, что капиталист получает ежегодную прибыль в 2 тысячи фунтов стерлингов. Не все ли ему равно, сто или тысяча рабочих заняты у него на работе? «Не так ли обстоит дело и с действительным доходом нации?» — спрашивает Рикардо. Если действительный чистый доход нации — земельная рента и прибыль — остается на одном уровне, то в конце концов безразлично, получен ли он от десяти миллионов или от двенадцати миллионов жителей. Сисмонди в своих «Новых началах политической экономии»[365] в ответ на это указывает, что, согласно такой точке зрения, для английской нации должно было бы быть совершенно безразлично, если бы исчезло все население и на острове остался бы один король (в то время царствовал король {Георг III. Ред.}, а не королева) при условии, что автоматические машины давали бы ему возможность получать ту же сумму чистого дохода, которую сегодня создает население в двадцать миллионов. И в самом дело «национальное богатство», являющееся здесь лишь грамматическим понятием, в данном случае нисколько бы не уменьшилось.

В одной из предыдущих статей я приводил примеры «очистки имений» в горной Шотландии. Следующая цитата, взятая из «Galway Mercury», покажет вам, что тот же самый процесс продолжает и в Ирландии являться причиной вынужденной эмиграции:

«В Западной Ирландии население почти исчезло с лица земли. Лендлорды Коннота молчаливо сговорились изгнать всех мелких арендаторов, против которых ведется систематическая истребительная война… В этой провинции ежедневно совершаются самые потрясающие жестокости, о которых публика не имеет ни малейшего представления».