Читаем Том 7. Стихотворения полностью

Том 7. Стихотворения

Слышишь ты стон замирающий, —Чей это стон?Мир, безысходно страдающий,Мой — и ко мне припадающий —Серый, туманный,СтранныйНебосклон.Тянется мерзлая ручка:«Барин, подайте копеечку!» —Девочка глянет в глаза.На кацавеечку,Рваным платком перетянутую,Капнет слеза.Талая тучка,Робкая, будто обманутая,Врезалась в странно-туманные, —Нет, не обманные! —Небеса.Где же вы, прежние,Несказанные,Голоса?Оттого день за днем безнадежнее?

(«Ограда». 1909, с. 71 сл.)

Фет повлиял или Верлен? Нет, что-то еще. Не знаю, но интересно. Подождем.

Рельефнее высказался Сергей Соловьев (два сборника: «Цветы и ладан» и «Crurifragium»). Лиризм его сладостен, прян и кудреват, как дым ароматных смол, но хотелось бы туда и каплю терпкости, зацепу какую-нибудь, хотя бы шершавость. Валерий Брюсов — и тот нет-нет да и обломает гвоздик на одном из своих лирических валов.

Положим, лексические причуды у Сергея Соловьева вас задерживают иногда. Но ведь это совсем не то, что нам надо. Вот начало его прелестной «Primavera». Увы! думал ли кваттрочентист, что его когда-нибудь будут так любить на Парнасе?

Улыбнулась и проснулась,Полнязвуками леса.За плечами развернуласьБледно-желтая коса.Взор, как небо, — беспределен,Глубина его пуста,Переливчат, влажен, зелен…Мягко чувственны уста.Где с фиалками шепталисьНезабудки и цвелаМаргаритка, — там сплеталисьДымно-тонкие тела…

и т. д. (Сев. цв. асс., с. 45)

Хорошо дышится в этих стихах. Воздуху много. Сплошное Амужских рифм действует как-то удивительно ритмично.

В самое последнее время появилась еще книга стихов Валериана Бородаевского (изд. «Ор»). Предисловие к ней написал Вячеслав Иванов.

Пьесы разнообразны, но, кажется, главным образом, благодаря разнообразию влияний:

1) Ко мне в жемчужнице, на черных лебедях,Плывешь, любимая, и простираешь длани,С глазами нежной и безумной ланиИ розой в смольных волосах.

(с. 26)

(Чистый Парнас — Валерий Брюсов, отдыхающий среди «поисков».)

2) Я пронжу, пронжу иглойСердце куклы восковой.Жарко, сердце, загорись,Разорвись! —…… … … …Сердце, сердце, разожгись,Разорвись!

(с. 30 сл.)

(ср. Вяч. Иванов. «Мэнада»).

Сам по себе новый автор более всего впечатляется мраком — у него пещерная муза. Вот отрывок из пьесы, где стих достигает у него настоящей крепости, а речь — завидной простоты:

Плесень под сводом, осклизлые стены.И рудокоп, ночью и днем,С чахлым огнем,Вянущим, тающим, — в долгие сменыМедленным мерно стучит молотком.Кони понурые вдоль галереиГулко катят груды камней.Окрики — гей!Плавно дрожат седловатые шеи,Вислые губы темничных коней.

(с. 41)

Наконец останавливаюсь в некотором недоумении. Вот сборник Владислава Ходасевича «Молодость». Стихи еще 1907 г., а я до сих пор не пойму: Андрей ли это Белый, только без очарования его зацепок, или наш, из «комнаты».

Верлен, во всяком случае, проработан хорошо. Славные стихи и степью не пахнут. Бог с ними, с этими емшанами!

Время легкий бисер нижет:Час за часом, день ко дню…Не с тобой ли сын мой прижит? —Не тебя ли хороню?Время жалоб не услышит!Руки вскину к синеве, —А уже рисунок вышитНа исколотой канве.

Я досказал обо всех, кого только успел сколько-нибудь изучить. Многие пропущены, конечно. Иных я обошел сознательно. Так, я ничего не сказал о Мережковском, С. А. Андреевском, Льдове, Фофанове, Влад. Соловьеве, Минском, о Случевском последнего периода… Но им здесь и не место, в этом очерке, так как они давно выяснились. Когда буду говорить о новом искусстве, скажу и о них — должен буду сказать.

* * *

Итоги таковы.

Среди новых лириков есть четыре имени, символизирующих вполне сложившиеся типы лиризма: Бальмонт, В. Брюсов, В. Иванов, Сологуб.

Перейти на страницу: