Том 7. Письма

Письмо твое от 29-го я получил. Очень рад, что ты проводил праздник благополучно и без дальней церемонии. Ивану Васильевичу Бутузову напишу; только теперь очень слаб. Также и Пр<еосвященному> Харьковскому, поокрепнувши, думаю написать. Впрочем, чувствую себя гораздо лучше: вышло и выходит множество дряни. Очень, душа моя, в Петербурге я был болен!

Благодарю за все твои заботы о мне. Господь да благословит тебя за все. О книжках — Потемкиной. Я бы и согласен был послать ей книжки, да она употребит их во зло мне, оно уже часто бывало, и начнет показывать дружкам своим, Гедеону Войцеховичу, Муравьеву и подобным. Разве сам отдашь — пропев полный контракт. Думаю, что лучше не посылать. Авось между делами — эта безделица ускользнет из-под ее взоров. А если и узнает, то можешь и извиниться, сказав, что ты полагал наверно, что послал; а если я и не послал, то за многими хлопотами при отъезде. Думаю: жаль сделать лучше. Нечего последние пальцы в рот совать: уже многие изволили откушать.

Прости, что не пишу много — слаб. В уединении совершенном, мало пользуюсь им: потому что все время проходит в лечении и лежании.

Господь да укрепит тебя: Он попускает возлюбленным своим утомляться, по выражению Отцов, а после уже показует им мало-помалу Свои духовные дарования. Надеюсь, что милосердый Господь, видя твое и мое произволение, даст нам пожить сколько-нибудь и для душ наших, а не для одного временного. Христос с тобою.

Арх<имандрит> Игнатий.

{стр. 361}

О представлении Стефана к монашеству — не забудь. Пред отъездом я узнал, что Протасов [222] действует против меня

чрез Киселева, — до сих пор забывал писать тебе.

№ 19

Благодарю тебя, истинный друг мой, за присылку Николая, который прибыл благополучно 15-го и доставил мне все, посланное с ним, исправно. Приложенное при сем письмо потрудись прочитать братии в трапезе. По милости Божией чувствую себя лучше и лучше. Только слаб: очищает на все манеры: из ног испариной; из носу и глаз течет материя, отчего голове и глазам несравненно легче. Боли в ногах прошли до самых колен. Теперь идет броженье в самых следах. Декокт остается пить только неделю; почему исполнив срок, окончу.

Когда, Бог даст, укреплюсь, напишу Ивану Васильевичу поподробнее и кое о чем спрошу совета Христос с тобою. Желаю тебе всех истинных благ.

Преданнейший тебе друг

Арх<имандрит> Игнатий.

16-го октября

№ 20

Истинный друг мой,

Отец Игнатий!

Приятное дружеское письмо твое от 9-го окт<ября> я получил. Утешаюсь вполне, что произволение твое к духовной жизни развивается. В свое время Бог устроит все; наилучшее — предаваться Его святой воле и не думать о завтрашнем дне, когда нет особенной причины думать о нем. А то многие живут в будущем мечтами и заботами своими, а настоящее выпускают из рук. Сердечно радуюсь, что Праздник провели все благополучно, в своем семейном кругу, без всякой заплаты. Так эти чуждые заплаты нейдут к нашему обществу! Всегда эти подлости чем кончаются? Прочеловекоугодничают век свой, остаются чуждыми всякого Божественного чувства, предают, предают и, наконец, сами предаются смерти, сколько не отнекиваются от нее. Употреби на Власа оставшиеся мои деньги; очень рад, что он поправляется. Сисою лучше, хотя до сих пор он не выходит из комна{стр. 362}ты, где лежит. А поелику и я не выхожу, то мы с ним не видались с конца августа Я нанял для него прислугу и трачу деньги на лечение; также по получении от тебя 170 руб. серебром купил ему зимнее платье. С сего дня начинает лечиться Стефан уже у здешних докторов, какие есть. Дай Бог ему поправиться: он стал немного получше. Никола прислуживает мне очень усердно и хорошо, — помогает и писать, что при настоящей моей слабости мне не мешает. Со мною делаются чудеса: чистит уриной, сильная мокрота идет носом, глаза очищаются текущим гноем, ноги возвращаются. Только слаб — почти ничего не делаю: все лежу. — Кушанье готовит мальчик из нашего села, он же и прислуживает вместо лакея. Подумай же, что здесь живут на своем иждивении сам-шесть; на всем покупном. В начале декабря потрудись прислать жалованье, и в начале января и кружку за исключением 100 руб. серебром на твои расходы и 50 — на Павла Петровича Он мне ничего не отвечает на последнее мое письмо? Напишу ему, думаю, не уехал ли в Зеленецкий. Если он дома напомни ему о лебединых перьях и карандаше, которые мне очень нужны. Христос с тобою! Будь здоров и веруй! Проволочимся как-нибудь во время этой краткой земной жизни — лишь бы Бог принял нас в вечные кровы. Тебе преданнейший друг

Арх<имандрит> Игнатий.

Потрудись передать всем знакомым мой усерднейший поклон; не пишу, потому что слаб; особливо — нельзя ли передать милым Головиным; их письмо предо мною, посмотрю на него, полюбуюсь, а не отвечаю.

Ты не пишешь, был ли у Анненковых? Побывай у Мальцевых, поблагодари за все ласки мне оказанные и, когда он приедет к нам в монастырь, прими его поласковее. Пишет мне, что получил от тебя В<алаамский> М<онастырь> при преприятном письме.