Том 7. Дядя Динамит и другие

Сестра несчастного графа и впрямь была в янтарной комнате. Она пила шерри. Кроме Гермионы, похожей на кухарку, все сестры походили на греческих богинь в плохом настроении, но леди Констанс держалась высокомерней всех. Каждый, увидев ее, понял бы, что перед ним — дочь лордов, точно так же, как, увидев ее брата Кларенса, каждый понял бы, что перед ним — сын и внук бесприютных бродяг. В данный момент на нем были чиненые брюки, мятая рубашка, охотничья куртка с рваными локтями и шлепанцы. Кроме того, он обрел тот запуганный вид, который бывал у него при суровой леди Констанс. Она подавляла его с детства, как подавляла бы Наполеона или, скажем, Аттилу.

— Вот и ты, — сказала она и добавила взглядом все, что думала о его костюме. — Я хочу тебя познакомить с Ванессой Полт. Мы подружились на корабле. Это мой брат, Ванесса. — Голос ее стал немного виноватым. Он всегда бывал таким, когда она представляла графа гостям, словно бы говоря: «Простите, я не причем».

Посмотрев на Ванессу Полт, каждый мог понять, что с ней не захочешь, а подружишься даже без корабля. Леди Констанс глядела на лорда Эмсворта, как богиня, обнаружившая в салате червяка, а гостья улыбалась, словно всю жизнь ждала этой встречи. Лорд повеселел. Он понял, что обрел друга. Это понимал всякий, кому она улыбалась.

— Как поживаете? — сердечно осведомился он и тут же вспомнил очень хорошую фразу: — Добро пожаловать в наш замок. — А потом прибавил от себя: — Я вам покажу мою свинью.

Обычно он этого не обещал, зная по опыту, что женщины не могут понять Императрицу, но Ванесса Полт, сразу видно, была совсем иной. И впрямь, она спросила:

— У вас особенная свинья?

А лорд Эмсворт гордо ответил:

— Моя Императрица три года подряд получает первый приз на сельскохозяйственной выставке.

Гостья была поражена.

— Вы шутите!

— Могу показать медали.

— Чему же она обязана таким успехом?

— Мы ее очень хорошо кормим.

— Так я и думала!

— Некоторые, — великодушно сказал лорд Эмсворт, — тоже чего-то добиваются, но я верю только Вольфу-Леману. По его рациону свинье нужно съесть до пятидесяти семи тысяч калорий в день. Белков — четыре фунта пять унций, углеводов — двадцать пять фунтов. Содержится это в овсянке, маисовой каше, картошке и сепарированном молоке. Иногда, по вдохновению, я ей даю банан…

Леди Констанс неприятно закашлялась. Лорд Эмсворт умолк. Он был не очень умен, но тут понял, что она недовольна, и кротко, хотя и печально, переменил тему.

— Знаешь, Конни, — со всей возможной приветливостью заметил он, — я просто удивился, что ты приехала. Удивился. Да, да…

— Не вижу, чему удивляться, — ответила леди. — Я тебе все написала.

Лорду Эмсворту показалось, что его шлепнули по лицу мокрой рыбой. Письмо он видел, оно лежало у него на столе уже две недели. Правда, он его не распечатал. Теперь, без приставучего секретаря, он редко читал письма, если они были не из свиноводческих обществ Шропшира, Хертфордшира и Южного Уэлса.

— О, а, э, — сказал он. — Конечно, конечно.

— Чтобы освежить твою память, — сказала сестра, — напомню, что я собираюсь пробыть здесь до осени…

Так умерла слабая надежда, что она едет на курорт к Доре, Шарлотте или Джулии.

— А скоро приедет Джеймс. Он задержался, у него в Нью-Йорке дела.

Лорд Эмсворт спросил бы: «Кто такой Джеймс?», если бы леди Констанс не спросила:

— Чья это шляпа?

— Шляпа? — не понял он. — Ты хочешь сказать, шляпа?

— В холле какая-то шляпа, — пояснила она. — Хорошая, не твоя. Здесь кто-то гостит?

— Да, да, да, — оживился граф. — Такой человек… Как же его фамилия? Гуч? Купер? Финсбери? Бейтмен? Мериуэзер? Он — от Фредерика, у него много шляп.

— А! — сказала леди Констанс. — Я уж подумала, это Аларих. Один мой друг, — объяснила она гостье, — герцог Данстаблский. Еще шерри, Ванесса? Нет? Тогда я покажу вам вашу комнату. Она у самой портретной галереи. Как устроитесь, непременно посмотрим. Осторожней идите по лестнице, полированный дуб — очень скользкий.

3

Граф вернулся в библиотеку. С письмом обошлось, думал он, а вот насчет герцога — как бы не накликать! Рок, приведший леди Констанс, может, законченности ради, привести и его.

По какой-то неясной причине они очень дружат, вернее, сестра его любит дружеской любовью. К герцогам многие чувствуют любовь, но не к такому же! Во всяком случае, лорд Эмсворт его не любил. Данстабл был властен, склочен и нагл. Его противный голос, глаза навыкате и моржовые усы неизменно огорчали графа. Младший брат Галахад, человек красноречивый, называл друга семьи не иначе как «Этот змий», и наследник титула с ним соглашался. Теперь, сидя в кресле с книгой о свиньях, он, впервые за всю свою жизнь, не мог ее читать. Может быть, уединение и успокоило бы его, если б он не увидел, что в дверях стоит леди Констанс. Книга упала на пол.

— Ну, знаешь! — сказала сестра.

Галахад ответил бы на его месте: «Ничего не знаю», но тот — человек великий…

— Штаны! Шлепанцы! Куртка! Что о тебе подумала Ванесса? Наверное, хотела спросить, откуда здесь бродяга…

Иногда лорду Эмсворту удавалось отвлечь ее, предложив другие темы.