Том 7

— Я действительно ездил туда, месье Оте, но это был только мимолетный визит. Второстепенный вопрос, но такой, что его стоило выяснить.

— И действительно стоило?..

Пуаро пожал плечами. Следователь кивнул вздыхая.

— Боюсь, что мы должны согласиться с версией Жиро. Эта скотина безобразно себя ведет, но он, несомненно, умен. Мало шансов на то, что он в чем-нибудь ошибается.

— Думаете, что не ошибается?

Теперь настала очередь следователя пожать плечами.

— А что, вы пришли к какому-либо другому заключению?

— Если говорить откровенно, господин следователь, мне кажется, что в версии Жиро много неясных мотивов.

— Например?

Но из Пуаро трудно было что-либо вытянуть.

— Я их еще не успел конкретизировать, — протянул он. — Мои замечания носят общий характер. Мне нравится этот молодой человек, и я не могу поверить, что он виновен в таком ужасном преступлении. Кстати, что он сам говорит по этому поводу?

Следователь нахмурился.

— Я не могу его понять. Такое впечатление, что он совершенно не может защищаться. Больших трудов стоило заставить его отвечать на вопросы. Он ограничивается общим отрицанием своей виновности, а что касается всего остального, то прячется за упрямым молчанием. Я снова буду допрашивать его завтра. Может быть, вы захотите присутствовать при этом?

Мы охотно приняли приглашение.

— Печальная история, — сказал следователь со вздохом. — Я глубоко сочувствую мадам Рено.

— Как ее здоровье?

— Она еще не пришла в себя. Это своего рода милосердие, бедная женщина от многого избавлена. Доктора говорят, что опасности нет, но, когда она придет в себя, ей будет необходим максимальный покой. Насколько я понимаю, в ее теперешнем состоянии виновато не только падение, но и душевная травма. Будет ужасно, если она сойдет с ума. Но я этому нисколько не удивлюсь… — Оте откинулся назад, покачивая головой и делая унылое выражение лица, чем хотел подчеркнуть, как мрачно представляет себе перспективы дела.

Наконец, он вернулся к действительности и, спохватившись, проворчал:

— Ах, да! У меня есть для вас письмо, месье Пуаро. Одну минутку, куда же я его положил?

Он принялся копаться в бумагах. Наконец, нашел послание и передал Пуаро.

— Оно было вложено в конверт с моим адресом, видимо, чтобы я направил его вам, — объяснил он. — Но, так как вы не оставили адреса, я не мог этого сделать.

Пуаро рассматривал письмо с любопытством. Адрес на нем был написан размашистым, косым, незнакомым почерком, но писала его явно женщина. Пуаро не стал читать письмо. Он положил его в карман и встал.

— До завтра, месье следователь. Большое спасибо за вашу любезность.

— Я всегда к вашим услугам. Эти молодые детективы школы Жиро все одинаковы — грубые, самоуверенные парни. Они не понимают, что следователь с моим… э… опытом непременно обладает некой проницательностью, своего рода чутьем. Наконец, вежливость, свойственная старой школе, более мне по вкусу. Поэтому, мой дорогой друг, распоряжайтесь мной как вам будет угодно. Мы кое-что знаем, вы и я… э?

И, искренне смеясь, очарованный собой, Оте распрощался с нами. К сожалению, я должен отметить, что первой фразой Пуаро, обращенной ко мне, когда мы шли по коридору, была:

— Самовлюбленный старый идиот этот следователь! Своей глупостью он вызывает жалость!

Выходя из здания, мы столкнулись лицом к лицу с Жиро, который выглядел щеголем.

— Месье Пуаро! — крикнул он небрежно. — Так вы вернулись из Англии?

— Как видите, — сказал Пуаро.

— Конец дела теперь не так уж далек!

— Я согласен с вами, месье Жиро.

Пуаро отвечал сдержанно. Его удрученный вид, казалось, радовал Жиро.

— Это самый бесхарактерный из всех известных мне преступников. Ни малейшей идеи, как себя защитить. Что-то необыкновенное!

— Настолько необыкновенное, что заставляет задуматься, не так ли? — резюмировал Пуаро мягким голосом.

Но Жиро его не слушал. Он вертел трость с самодовольным видом.

— Всего доброго, месье Пуаро. Я рад, что вы наконец убедились в виновности молодого Рено.

— Извините, но я полагаю обратное — Жак Рено невиновен.

Жиро минуту выглядел изумленным, потом расхохотался, постучал выразительно пальцем по лбу и отрывисто произнес:

— Он рехнулся!

Пуаро с достоинством выпрямился. Опасный огонек зажегся в его глазах.

— Месье Жиро, на протяжении всего этого дела ваша манера обращения со мной была намеренно оскорбительной! Вас следует проучить. Я готов побиться об заклад на 500 франков, что отыщу убийцу месье Рено раньше, чем это сделаете вы. Согласны?

Жиро беспомощно поглядел на него и вновь пробормотал:

— Рехнулся!

— Ну, давайте, — настаивал Пуаро, — согласны?

— Мне неохота брать у вас деньги.

— Пусть вас это не беспокоит, вы их не получите.

— Ну ладно, согласен! Вы говорите, что моя манера обращения с вами оскорбительна. Но ваша манера тоже вызывала у меня раздражение порой.

— Я польщен тем, что слышу, — сказал Пуаро. — Желаю вам доброго утра, месье Жиро. Пойдемте, Гастингс.