Читаем Том 7 полностью

– Бабушка! заключим договор, – сказал Райский, – предоставим полную свободу друг другу и не будем взыскательны! Вы делайте, как хотите, и я буду делать, что и как вздумаю… Обед я ваш съем сегодня за ужином, вино выпью и ночь всю пробуду до утра, по крайней мере сегодня. А куда завтра денусь, где буду обедать и где ночую – не знаю!

– Браво, браво! – с детской резвостью восклицала Крицкая.

– Что же это такое? Цыган, что ли, ты? – с удивлением сказала бабушка.

– Мсье Райский поэт, а поэты свободны, как ветер! – заметила Полина Карповна, опять играя глазами,

215

шевеля носком башмака и всячески стараясь задеть чем-нибудь внимание Райского.

Но чем она больше хлопотала, тем он был холоднее. Его уж давно коробило от ее присутствия. Только Марфинька, глядя на нее, исподтишка посмеивалась. Бабушка не обратила внимания на ее замечание.

– Два своих дома, земля, крестьяне, сколько серебра, хрусталя – а он будет из угла в угол шататься… как окаянный, как Маркушка бездомный!

– Опять Маркушка! Надо его увидать и познакомиться с ним!

– Нет, ты не огорчай бабушку, не делай этого! – повелительно сказала бабушка. – Где завидишь его, беги!

– Почему же?

– Он тебя с пути собьет!

– Нужды нет, а любопытно: он, должно быть, замечательный человек. Правда, Тит Никоныч?

Ватутин усмехнулся.

– Он, так сказать, загадка для всех, – отвечал он. – Должно быть, сбился в ранней молодости с прямого пути… Но, кажется, с большими дарованиями и сведениями: мог бы быть полезен…

– Груб, невежя! – сказала с достоинством Крицкая, глядя в сторону. Она немного пришепетывала.

– Да, с дарованиями: тремястами рублей поплатились вы за его дарования! Отдал ли он вам? – спросила Татьяна Марковна.

– Я… не спрашивал! – сказал Тит Никоныч, – впрочем, он со мной… почти вежлив.

– Не бьет при встрече, не стрелял еще в вас? Чуть Нила Андреевича не застрелил, – сказала она Райскому.

– Собаки его мне шлейф разорвали! – жаловалась Крицкая.

– Не приходил опять обедать к вам «без церемонии»? – спросила опять бабушка Ватутина.

– Нет, вам не угодно, чтоб я его принимал, я и отказываю, – сказал Ватутин. – Он однажды пришел ко мне с охоты ночью и попросил кушать: сутки не кушал, – сказал Тит Никоныч, обращаясь к Райскому, – я накормил его, и мы приятно провели время…

– Приятно? – возразила бабушка, – слушать тошно! Пришел бы ко мне об эту пору: я бы ему дала обед! Нет, Борис Павлович: ты живи, как люди живут, побудь

216

с нами дома, кушай, гуляй, с подозрительными людьми не водись, смотри, как я распоряжаюсь имением, побрани, если что-нибудь не так…

– Всё это, бабушка, скучно: будем жить, как кому вздумается…

– Обедать, где попало, лапшу, кашу? не придти домой… так, что ли? Хорошо же: вот я буду уезжать в Новоселово, свою деревушку, или соберусь гостить к Анне Ивановне Тушиной, за Волгу: она давно зовет, и возьму все ключи, не велю готовить, а ты вдруг придешь к обеду: что ты скажешь?

– Ничего не скажу.

– Не удивит и не огорчит это тебя?

– Нисколько.

– Куда же ты денешься?

– В трактир пойду.

– В трактир! – с ужасом сказала бабушка. И Тит Никоныч сделал движение.

– Кто же вас пустит в трактир? – возразил он, – мой дом, кухня, люди, я сам – к вашим услугам, – я за честь поставлю…

– Разве ты ходишь по трактирам? – строго спросила бабушка.

– Я всегда в трактире обедаю.

– Не играешь ли на бильярде или не куришь ли?

– Охотник играть и курю. Надо достать сигары. Я вас отличными попотчую, Тит Никоныч.

– Покорнейше благодарю: я не курю. Никотин очень вредно действует на легкие и на желудок: осадок делает и насильственно ускоряет пищеварение. Притом… неприятно дамам.

– Странный, необыкновенный человек! – сказала бабушка.

– Нет, бабушка: вы необыкновенная женщина.

– Чем же я необыкновенная?

– Как же: ешь дома, не ходи туда, спи, когда не хочется, – зачем стеснять себя?

– Чтоб угодить бабушке.

– О деспотка, вы, бабушка, эгоистка! Угодить вам – не угодить себе; угодить себе – не угодить вам: нет ли выхода из этой крайности? Отчего же вы не хотите угодить внуку?

– Слышите: бабушка угождай внуку! Да я тебя маленького на руках носила!

217

– Если вы будете очень стары, я вас на себе повезу!

– Разве я не угождаю тебе? Кого я ждала неделю, почти не спала? Заботилась готовить, что ты любишь, хлопотала, красила, убирала комнаты и новые рамы вставила, занавески купила шелковые…

– Это всё вы угождали себе, а не мне!

– Себе! – с изумлением повторила она.

– Да, вам эти хлопоты приятны, они занимают вас; признайтесь, вам бы без них и делать нечего было? Обедами вы хотели похвастаться, вы добрая, радушная хозяйка. Приди Маркушка к вам, вы бы и ему наготовили всего…

– Правда, правда, братец: непременно бы наготовила, – сказала Марфинька, – бабушка предобрая, только притворяется…

– Молчи ты, тебя не спрашивают! – опять остановила ее Татьяна Марковна, – всё переговаривает бабушку! Это она при тебе такая стала; она смирная, а тут вдруг! Чего не выдумает: Маркушку угощать!

Перейти на страницу:

Все книги серии Гончаров И.А. Полное собрание сочинений и писем в 20 томах

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука