Том 6. Война и мир

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым ^*и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову ^*, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.

На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.

«Monsieur mon fr`ere. J'ai appris hier que malgr'e la loyaut'e avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majest'e, ses troupes ont franchis les fronti`eres de la Russie, et je recois `a l'instant de Pet'ersbourg une note par laquelle le comte Lauriston <sup>*</sup>, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majest'e s'est consid'er'ee comme en 'etat do guerre avec moi d`es le moment o`u le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano <sup>*</sup>fondait son refus de les lui d'elivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette d'emarche servirait jamais de pr'etexte `a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais 'et'e autoris'e comme il l'a d'eclar'e lui-m^eme, et aussit^ot que j'en fus inform'e, je lui ai fait conna^itre combien je le d'esapprouvais en lui donnant l'ordre de rester `a son poste. Si Votre Majest'e n'est pas intentionn'ee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente `a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est pass'e comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majest'e, je me verrai forc'e de repousser une attaque que rien n'a provoqu'ee de ma part. Il d'epend encore de Votre Maiest'e d''eviter `a l'humanit'e les calamit'es d'une nouvelle guerre.

Je suis, etc.

(sign'e) Alexandre» [9].

IV

13-го июля, в два часа ночи, гocударь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременнопередать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.

Выехав в ночь с 13-го на 14-е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.

Французский гусарский унтер-офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.

Унтер-офицер, нахмурившись и проворчав какое-то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер-офицер послал солдата к офицеру.

Не обращая на Балашева внимания, унтер-офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.

Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное — непочтительное отношение к себе грубой силы.

Солнце только начинало подниматься из-за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.

Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.

Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.

Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.