Том 6. Сладкий запах смерти

— Да… Но я, правда, не смог хорошенько разглядеть ее лицо, потому что мне это было как-то ни к чему, вы и сами понимаете. Но я отлично запомнил, что у нее были рыжие волосы, и причем, это сразу видно, собственные, а не крашеные. Ее сумочку я тоже хорошо запомнил, потому что сперва подумал, что это не сумочка, а футляр для бинокля. Но потом она открыла ее и вытащила сигареты. Вот тогда-то я и понял, что это дамская сумочка, а не футляр. На ней красовалась большая буква «В». А когда вы уже сели в машину, я помню, как она сказала, не надумали ли вы нанести визит этому подонку. И еще она вас спросила, помните ли вы, где он живет, и вы ответили, что в самом конце Хай-стрит в большом каменном доме. Затем вы начали поносить разными бранными словами этого Маркуса и стали угрожать, что прикончите его. Я хорошо помню, что женщина сразу оплатила мне ваш проезд, а потом вы всю дорогу болтали об этом Маркусе.

— Почему же вы не отказались везти меня в таком виде в своей машине, Джой?

— Я не решился на это, потому что не придал никакого значения вашей болтовне, мистер Реган. Вам и самому отлично известно, как ведут себя пьяные люди. В основном они разговаривают сами с собой. А потом, если откажешься везти такого человека, то можешь нарваться на скандал, а то и на кулак… Как бы то ни было, но я отвез вас туда.

— Вы довезли меня до самого дома?

— Нет, только до стоянки неподалеку. Вы вышли из машины и остановились, а я уехал.

— И вы утверждаете, что я был сильно пьян?

— Да. Я, конечно, видел и похуже, но редко.

— Ривера, но там от улицы к входной двери ведет очень крутая каменная лестница. Как вы думаете, я смог бы ее преодолеть?

Он снова поморщился и смущенно ответил:

— Может быть, вы были тогда уже не так пьяны, как в то время, когда сели в машину. Иногда…

— Я спрашиваю вас не об этом, Ривера.

Несколько секунд он молчал, а потом коротко проронил:

— Нет, — он повернулся ко мне, испытующе посмотрев на меня, и спросил: — Знаете, чего я так и не понял, мистер Реган?

— Чего?

— Я бы сказал, вы были в таком состоянии, что не увидели бы и своей ладони, если бы даже поднесли ее к глазам. Так вот, я потом задумался и не мог себе представить, чтобы в таком состоянии вы смогли влепить этому парню шесть пуль, и все в голову… Вот этого я никак не могу понять.

— И я тоже.

— Что же вы теперь собираетесь делать, мистер Реган? *

— Разыскать эту женщину.

— Тогда я хочу вам кое-что сказать.

— Что именно?

— А то, что я больше ни разу ее не видел.

— Но ведь вы же только что сказали, что не обратили внимания на ее лицо?

— Это, конечно, так, но я знаю всех рыжеволосых, посещающих этот ресторан. И лишь эту женщину я не знал и в тот вечер видел ее впервые. Вы понимаете, что я хочу этим сказать, мистер Реган?

— Да, но вы, Джой, надеюсь, будете посматривать по сторонам? Может, вам повезет, и вы увидите ее еще раз?

— Если у меня из-за этого не будет неприятностей… Каких неприятностей? Все будет о’кей!

Я хотел было вытащить из кармана деньги, но он, заметив мое движение и догадавшись, что я собираюсь сделать, махнул рукой.

— Не надо, ведь как-никак, а мы с вами старые знакомые…

— Хорошо, Джой. Если у вас вдруг появится для меня какая-нибудь важная новость, звоните мне в ресторан Да- нингера. Вы знаете, где он находится?

— Да.

— Большое спасибо, Ривера.

— Да что уж тут говорить, мистер Реган, лучше не будем.

Бармен «Клаймакса», маленький, но шустрый и расторопный человек, носил на белом пиджаке табличку, на которой было написано его имя: РАЛЬФ. Он не видел, как я вошел в зал, но, вероятно, почувствовал, что за его спиной кто-то стоит, и повернулся с улыбкой, означавшей: «Чем могу служить?!» — или что-то в этом духе. Но улыбка продержалась на его физиономии лишь мгновение. В следующую секунду ее словно бы смыло, и его лицо вытянулось.

— Добрый вечер, мистер Реган, — сухо сказал он.

— Добрый вечер, Ральф, — ответил я и, видя, что он ждет от меня заказа, добавил: — Большой джиндер.

Он поставил заказанное на стойку, взял деньги и хотел было удалиться, но я вопросительно глянул на него и сказал:

— Подойдите-ка ко мне, Ральф.

Он хмуро повернулся в мою сторону и глуховато пробурчал:

— Вы напрасно зовете меня, мне нечего вам сказать! Совершенно нечего… Прошу оставить меня в покое, в противном случае я вызову полицию!

Я долго, очень долго смотрел на него. Видимо, и ему это показалось слишком долгим, так что у него даже стакан чуть не вывалился из рук.

— Это было бы самой большой вашей ошибкой, дружище, — проронил я, не спуская с него взгляда.

Губы его зашевелились, и он с трудом выдавил из себя:

— О’кей, что вы хотите?

— Мне нужно потолковать с вами.

— Но ведь вы уже слышали то, что я мог сказать и сказал.

— Все эти вопросы были заданы совсем не так, как следовало бы это сделать.

— Все равно. Мне нечего вам…

Я перебил его:

— Тогда я просто хочу выслушать ваше мнение, Ральф.

Он сделал нервное движение и с опаской осмотрелся, но в это время в баре никого не было.

— О чем вы, например?

— Вы помните тот вечер?

Он пожал плечами и хмуро произнес:

— Конечно, помню, как вы накачались…

— Это не совсем так.