Том 6. Лимонарь

Первые жития состоят из житейных символов, означающих особенную благодать и духовность святого: благородные родители, младенец принимает у матери правую грудь, а в среду и пятницу только один раз, чудесное избрание в епископы; затем следуют чудесные повести VI в., сложенные при Юстиниане: о трех невинно-осужденных военачальниках и о трех несчастных сестрах; рассказ VII в. о чудесной помощи в голодный год и не менее чудесный случай со сбавкой налога; разрушение в Мирах храма Артемиды и посмертные чудеса. Никаких имен, никакой хронологии, одно-единственное историческое имя — император Константин из IV в.

В X в. Синаксарное житие, в котором сообщается о присутствии Николая Мирликийского на Никейском соборе; «Компилятивное» житие (Vita compilata) (9) замечательное тем, что вся историческая часть — имена и деяния и место действия взяты из жития Николая, архимандрита Сионского монастыря, епископа Пинарского, жившего в Ликии в VI в. и о котором в в. 565 г. (10) написано житие, связанное с культом архангела Михаила; в этом «Компилятивном житии» имя Николая Пинарского растворяется в имени Мирликийского, и мирликийские анекдоты связываются с пинарской историей. В X в. житие, написанное Метафрастом, классическое житие, составленное на основании всех предшествующих. В XII в. Александрийское житие (Vita Licio-Alexandrina), составленное по житию Николая Пинарского, но с именем Мирликийского. И в XII в. сирийское житие — «Николай-странник», приуроченное к началу VII в. царствованию Ираклия, с заключительной предсмертной молитвой по образцу молитв палестинских мучеников — это «духовное житие» Николая-чудотворца, особенно любимое и распространенное в России в болгарской редакции, известно по спискам XV—XVI в., (11) житие, имевшее для России огромное значение: эпизод о помощи римлянам в борьбе с персами послужил основанием легенды о видении Тихона, слуги Головина, перед взятием Казани и создал образ Николы Можайского, собирателя и заступника за русскую землю.

Все жития по духу связаны друг с другом и представляют собой раскрытие сущности образа Николая-чудотворца.

Что принадлежит Николаю Пинарскому, зарегистрированному в VI в., и что Николаю Мирликийскому, жизнь которого без всяких исторических данных приурочивается к IV в., и было ли их двое — Пинарский и Мирликийский, или кто-нибудьодин, такие вопросы, вполне законные и нужные для исторического исследования, не имеют никакого значения при рассмотрении явления духовного мира: был и есть и будет единый образ Николая-чудотворца.

Из всех житий, проникнутых общим веянием Архангела, одни, объединенные именем «иного жития» и Метафраста, описывают земное — человеческое, и для них есть византийский образ Николая-чудотворца, общеизвестный, сохранившийся в Менологии Василия II (X в.) (12), и другое единственное — «Николай-странник» описывает силу чистого духа, и образ его закреплен в Шартрском соборе — витро: с сирийской миниатюры работа французского мастера (XIII в.) (13) — юноша с чудотворными глазами воскрешает детей.

5

За пять веков с VI в. по XIII из житий, чудес, слов и величаний отпечатлелся образ Николая-чудотворца, украшенный всей чудесностью, какая разлита была в горчайший век в Византии. Взята была вся духовная сила от подвижников и чудотворцев современных и бывших: милосердное сердце Иоанна Милостивого, александрийского патриарха (VII в.), доброта и жалостливость к человеку Филарета Милостивого (IX), чудеса Иоанникия Фифинского, (IX в.), победившего дракона и не только победившего, а прожившего с ним зиму в одной пещере, прорицателя судьбы и ее сроков, властителя над стихией — запрещавшего огню и буре, воскрешавшего мертвых и омрачавшего глаза людям, когда хотел быть невидимым, и чудеса другого чудотворца Стефана Саваита (IX в.), который ночью переходил Иордан с воздетыми к небу руками и из рук вылетал огонь, распространяя свет. Я называю самых ближайших ко времени прославления Николая-чудотворца. Гонение на веру — спор и расправа монофилитов с монофизитами (VII в.) и иконоборчество (726—787 и 814—842), постоянная опасность от внешних врагов — персы, авары, славяне, арабы и болгары — плен и разорение углубили этот образ. И художники по верному чутью, не прибегая ни к какой истории и археологии, а в обстановке своего времени под своим небом и на своей земле живописно сохранили образ чудотворца для всех времен и народов: Фра Анжелико, Франческо Песеллино, Джентиле-да-Фабиано, Пахер, Жан Фукэ, Жан Бурдишош, Жерар Давид, Дюрер, Моретто-да-Брешио, Отто Ван-Веен, Ян Стеен Кранах-старший, Корнелий Шут, Симон Вуэ, Репин (14). А беспризорная человеческая доля и неверная, вера и молитва овеяли чудотворный архангелов образ невечерним светом.

6