Том 6

Или вот рядовой Поздеев, агитатор, носящий прозвище «министра иностранных дел». Он всегда в курсе всех международных событий. Регулярно читает книги по политическим вопросам и является любимейшим докладчиком в своем подразделении. Мало того. По вопросам международной политики он переписывается с учеными. Или другой агитатор — Шихан Саркисов. Побывав в отпуску у себя дома, он вернулся втройне возмужавшим человеком, с новыми требованиями к себе и товарищам. Вот что он рассказал.

Его горное село Кафан было раньше почти отрезано от мира. Добирались пешком или верхами. Сейчас рядом возникло огромное индустриальное предприятие. Выросли новые дома. Открылся театр. В скалах прошла железная дорога.

— Надо, ребята, подтягиваться, — заключил он. — А то можем отстать от тыла.

Хотел бы я увидеть, проявляет ли американский «Томми», прочтя о послевоенных барышах какой-нибудь акционерной компании, такое же сильное желание «подтянуться», чтобы не отстать от Форда или Меллона? Едва ли. То, что творится в стране, железным занавесом скрыто от «Томми».

Вот в чем разница между Саркисовым, Поздеевым и солдатами любой из капиталистических армий. Или, например, младший сержант Глазунов. Побывав у себя дома в Курской области, он рассказал товарищам по подразделению о жизни родного колхоза «Молодой коммунар». Жили неплохо, но организационные неполадки и неумение артели справиться с ними мешали делу. Артиллеристы сейчас же написали коллективное письмо «Молодому коммунару», дав ряд конкретных хозяйственных советов и рекомендаций, как выправить положение. Где это мыслимо, кроме советского государства?

Вот, наконец, еще более яркий пример особенности нашей армии. Бойцы подразделения подполковника Капитонова оказались недовольны работой Бакинской киностудии. И правду сказать, плохая студия. Денег она государству стоит много, а картин выпускает мало, да и те, что выходят, чаще всего плохие. Бойцы написали в студию письмо, попросили притти кого-нибудь из руководителей. Произошел суровый деловой разговор. Солдаты Советской Армии выступили не только в качестве «потребителей» кино, но, главным образом, как зрелые государственные деятели, требующие отчета о работе киноискусства. Часто ли заправилы Голливуда отчитываются перед солдатами Эйзенхауэра?

Автор каких фантастических рассказов в капиталистических странах посмел бы написать о дружбе между солдатами и сиротами детских домов?

Солдат Петр Аристархов недавно получил письмо от девочки-армянки Маруси Мкртычян:

«Здравствуй, дорогой и любимый дядя Петя. Как вы поживаете? Я очень жду Вас к нам. Посылаю маленькое стихотворение:

Жду ответа, как ласточка — лета».

Отец Маруси погиб на фронте, она воспитывается государством. Комсомольцы одного воинского подразделения взяли культурное шефство над этим домом и систематически помогают ему в работе, устраивают чтения и концерты.

Это подразделение отнюдь не состоит из воспитанников консерватории или театрального института. Уровень художественной самодеятельности в частях Советской Армии настолько высок, что нас уже не могут удивить такие факты, когда рядовой Рябов в качестве режиссера, а рядовой Селиванов в качестве художника ставят спектакль «Молодая гвардия» с участием офицеров в качестве актеров.

Нас не удивляет, когда солдаты Бортов и Гудович ведут деятельную переписку с Героем Социалистического Труда, знатным алтайским хлеборобом, Вариводой относительно техники высоких урожаев.

Это переписка государственных деятелей. Военная служба не мешает молодым энтузиастам социалистического земледелия готовить из себя будущих колхозных передовиков.

Сегодняшний советский солдат пришел под свои полковые знамена с опытом великой войны, воевал ли он сам, или не воевал. Воевал ли, например, москвич Семен Тимофеев, когда, будучи подростком, пережил гибель отца и матери от немецкой бомбежки? Воевал. Он пришел в армию мстителем. Неважно, что война закончилась без него. Человек, который равнодушен к военному делу, не сделал бы того, что Тимофеев на летних учениях этого года.

Замечательный пулеметчик, он получил задание поразить с шестисот метров три движущиеся цели. Упала первая, вслед за нею — вторая, и тотчас же появилась третья, состоящая из девяти «голов». На эту последнюю цель Тимофеев имел всего сорок секунд. Он стал прицеливаться. Вдруг снова подняли первую мишень. Оказывается, была перебита только палка, а самая мишень осталась целой. Что делать?

Тимофеев, не отвлекаясь, дал очередь по третьей мишени и снес все девять «голов», открепил механизм, взял на прицел первую недобитую мишень, закрепил механизм и поразил ее окончательно, управившись с двумя операциями за тридцать пять секунд вместо сорока. Исключение!