Том 6

Об экологии (Выступление на V сессии Верховного Совета РСФСР)

Говорят, что своеволие людей, бьющих в колокола тревоги, обеспокоенных судьбой земли, воды и воздуха, есть экологический пессимизм или же непонимание, что предел роста — не предел развития, ибо бесконечны способности человека изыскивать новые виды сырья. Возможно, это так, если согласиться с жизнерадостными идеалистами, что «мнения правят миром», то есть с помощью внушений теоретиков можно управлять и здоровьем и поведением людей и даже окружающей средой. Этот оптимизм — не что иное, как легкоатлетическое забегание вперед прогресса.

Подобно тому, как маленький наш земной шар можно облететь за 90 минут, так и все имеет свои пределы, свои критические границы: рост в единородном качестве, развитие в единственном варианте, жизнь человека, красота, разум, сезоны природы, само пространство и бесконечность во Вселенной.

Согласимся с тем, что в современном мире не может быть национальной науки, как нет национальной таблицы Менделеева, согласимся с тем, что ускорился ритм истории, обострился конфликт человека с природой, неестественно разрослись города и промышленное производство достигло драматически высокого уровня. Согласимся и с тем, что на протяжении последних тридцати лет во всяком серьезном разговоре каждое произносимое слово прямо или косвенно относится к социологии или природе. Я вспоминаю слова академика Акселя Ивановича Берга, который в одной из наших бесед сказал: «Как мне жаль порой ребятишек всего мира, которые с непокрытой головой бегают под летним дождем».

Тот, кому приходилось летать над Европой, хорошо, вероятно, помнит, какие ядовитые желтые облака ходят над ней, как дымят внизу гигантские трубы заводов, напоминая чудовищные дредноуты, и миллионы тонн выбрасываемой копоти, окислов серы и азота, частиц свинца, олова, цинка, кадмия, асбестовой пыли кочуют, блуждают в воздухе, гонимые ветрами, затем выпадают «кислотными дождями» вместе с ливнями, снегом, неся болезни человечеству.

«Свежий воздух» крупных и не только крупных городов Европы так насыщен химическими смесями чрезвычайно вредных для человеческого организма веществ, что в крови обследуемых больных обнаруживают ртуть и свинец и, как это ни парадоксально, городские садовники теперь более всех подвержены заболеванию раком легких.

Приведу одно высказывание из западногерманского журнала «Штерн»: сначала мор напал на овец. Потом настала очередь плодовых деревьев: они не дали листвы. Пострадали и люди: крестьянка, употребив в пищу капусту с собственного огорода, тяжело отравилась… Почва в этой местности отравлена таллием, содержащимся в выбрасываемых отходах цементного завода «Дикерхоф». Таллий — сильнодействующий яд, два грамма этого вещества — смертельная доза.

Да, человечеству стало трудно дышать из-за вредных сернистых соединений и примесей в атмосфере, которую «технологическая цивилизация» превращает в гигантский мусорный ящик всемирной индустрии, ядовитую свалку отходов, передвигающуюся над нашими головами. Но то, что выбрасывается вверх, должно когда-нибудь обязательно упасть на землю. Необъявленная химическая война охватила почти все индустриально развитые страны, кислотными осадками разрушая здоровье людей, губя лесные массивы, озера, реки, пагубно воздействуя па плодородие почвы и даже на архитектурные сооружения, памятники старины, жилые дома. Земля — наше ценнейшее богатство. Не вследствие ли этого социалистическое государство принимает законы об охране окружающей среды и обращается с международными призывами к промышленным странам установить контроль за состоянием атмосферы, качеством воздуха и воды.

Воздушные потоки и ветер не имеют дипломатических виз, беспрепятственно нарушая границы государств, по нескольку раз «меняя гражданство», а земной шар не имеет форточки, чтобы вселенскими сквозняками проветрить атмосферу. Ни одно государство на земле не отъединено от экологических опасностей, никто не может отгородиться непроницаемыми стенами и непроницаемой крышей, тем более что небо — одно. Экологический оптимизм неунывающих бодряков, построенный на известной формуле «все обойдется», — не что иное, как легкомыслие человека, который плюет вверх, не зная, что в конце концов свой либо чужой плевок попадет ему же на нос.

Я трезво отдаю себе отчет в том, что нельзя остановить создание новых промышленных районов в развитых странах, но я убежден и в том, что науку и технический прогресс можно и необходимо поставить на службу охраны окружающей среды и, пока не поздно, приступить к «генеральной уборке» и лечению планеты.

Но когда же это наступит? Не оставим ли мы своим внукам круглую пустыню?