Том 6

Обо всем этом Лисецкий говорит спокойным, но решительным тоном. К концу своего выступления он обращает внимание собрания на особую злонамеренность, проявившуюся в том, что три батальона ландвера были набраны как раз в той единственной провинции, которая в прошлом году тяжело пострадала от гражданской войны, навязанной ей Пруссией. Слово получает военный министр г-н Штрота. Г-н министр делает собранию пространнейший доклад о том, что «вся прусская военная организация базируется на принципе соединения линейных войск и ландвера, каковой принцип проводится при формировании корпусов и дивизий, а в военное время распространяется и на бригады», что отправка «одних лишь линейных войск без ландвера на отдаленные театры военных действий в значительной мере препятствует органическому соединению нескольких воинских частей и вызывает различного рода серьезные помехи при мобилизации остающихся частей» и т. д. Все это весьма способствует тому, чтобы обыватели и чиновники, заседающие в палате, получили замечательное представление об организации «Моей доблестной армии».

Пусть так. Допустим, что «линейные войска Моей доблестной армии» не могут обойтись без «ландвера Моей доблестной армии». Допустим, что опасная картофельная война[305] с Данией вынуждает правительство пустить в ход все ухищрения славной прусской военной системы. Но почему именно поляки должны были стать жертвами этого рока, который таится в славной прусской военной системе?

Потому — ну, «потому что это оправдывается теперешней обстановкой!»

И это все, что мы узнали. Так отвечает прусский военный министр на запросы.

Остается ответить еще на следующий юридический вопрос: не следует ли в германских имперских войнах использовать немецкие войска? По этому поводу г-н Штрота заявляет:

1) «Великое герцогство Познанское, за исключением небольшой части… входит в состав Германии». Таков прусский перевод прошлогодних фраз о том, что Познань должна стать польской,

«за исключением небольшой части» пограничной полосы, которая должна стать германской. Сейчас положение изменилось настолько, что можно обойтись без фраз и в грубых выражениях сознаться в совершенном надувательстве.

2) «Деление военных округов во всем великом герцогстве Познанском до сих пор не подверглось никакому изменению. Таким образом (!), соответственно этому (!) три мобилизованных батальона состоят примерно на-половину из жителей одной и наполовину из жителей другой стороны демаркационной линии».

Иными словами, это означает: вся комедия с демаркационной линией понадобилась только для того, чтобы две трети Познани прямо включить в состав Германии, а остальную треть — косвенным образом. А для того, чтобы поляки, наконец, расстались с иллюзией, что демаркационная линия имеет какой-либо практический смысл, мы именно теперь набрали наши имперские войска в тех округах, через которые проходит демаркационная линия.

3) «При использовании мобилизованных в великом герцогстве Познанском линейных войск до сих пор не принимались во внимание никакие другие соображения, кроме тех, которые вызываются государственной целесообразностью».

И если были попраны торжественные обязательства, данные в марте и апреле 1848 г. в отношении линейных войск, то почему не сделать того же самого в отношении ландвера? Разве польский солдат ландвера не может стать таким же хорошим «солдатом имперских войск», как польский солдат линейных войск?

Мы принимали во внимание только «государственную целесообразность»!

А что это за «государственная целесообразность»?

Эта «целесообразность» совершенно ясна. Хотят удалить из тех районов, которые еще недостаточно срослись с «прусским отечеством», население, способное носить оружие и прошедшее военное обучение. Хотят наказать неугодных избирателей, которые голосовали не в прусском духе. Хотят внушить этим избирателям более правильное представление об обязанностях граждан и с этой целью заставить их пройти дополнительный курс наук в школе «Моей доблестной армии». Своим пруссаческим обращением спровоцируют кое-кого из ненавистных избирателей на сопротивление, чтобы затем с величайшим равнодушием осудить их на 15 лет каторги или даже, пожалуй, облагодетельствовать их свинцом и порохом с помощью военно-полевого суда.

Поэтому был мобилизован ландвер в Познани, а также в части Рейнской провинции и Вестфалии. Правда, г-н Штрота не говорит о Рейнской провинции, но тем не менее батальон Клевера уже послан в Шлезвиг. Или, быть может, г-н Штрота собирается провести демаркационную линию и в Рейнской провинции, чтобы потом заявить: Рейнская провинция, «за исключением небольшой части», входит в состав Вестфалии?