Том 5. Прыжок в ничто

– Но выдержит ли труба этот бешеный напор? – спросил Ганс. – Поставить трубу можно и не выходя наружу. Да мы и не успеем выйти: только один иллюминатор на корме еще не залит водой. Пока мы будем изготовлять трубу, зальет и его.

– Что же вы предлагаете? – спросил Цандер.

– Отсиживаться.

– Но ведь нас зальет.

– Пусть заливает. Превратим наш звездолет в «Наутилус» и отсидимся под водой.

– Задохнемся!

– Не задохнулись же мы в пути.

– Да, но у нас был запас кислорода.

– А кто вам сказал, что у нас нет его сейчас? – спросил Ганс и рассмеялся. – Плохой бы вышел из меня капитан звездоплавания, если бы я не был предусмотрительным. Я уже сделал запас кислорода из венерианской атмосферы. Кислородные баллоны полны. Можно хоть сейчас лететь в обратный путь.

Цандер покачал головой:

– Однако, Ганс, вы дали и мне хороший урок предусмотрительности. Но кто же мог предполагать, что весна здесь протекает так бурно и что нас зальет водой вышедших из берегов сезонных горных рек!

– И я этого не ожидал, – откровенно признался Ганс. – Запасы же сделал только потому, что на меня произвел сильное впечатление случай со Стормером, когда он пытался похитить баллон. Я думаю, мы должны вывести наружу только тонкую водомерную трубку, чтобы знать, когда прекратится этот потоп и можно будет открыть иллюминатор. Сейчас я принесу трубку.

Ганс ушел.

Пассажиры так и не узнали, какой новой опасности они подверглись.

Ганс, Винклер и Цандер дежурили возле трубки всю ночь.

К двум часам утра из трубки полилась вода. Это значило, что уровень реки поднялся по крайней мере на метр над потолком ракеты.

– В этот час, если бы не новые запасы кислорода, началась бы смертельная паника. Ракета напомнила бы безнадежно затонувшую подводную лодку. Но, к счастью, все обошлось благополучно, и пассажиры мирно спят, – сказал Винклер.

– Что это? Пол как будто колышется? – спросил Ганс.

– Вероятно, снова землетрясение, – сказал Цандер. – Почва Венеры еще дышит.

– Нет, это не землетрясение. Мы испытываем не только толчки, но и плавное покачивание. Не всплыла ли ракета?

Медленные колебания перешли в настоящую качку, сопровождаемую толчками. Ракета поворачивалась. Пол то уходил из-под ног, то приподнимался.

– Стихия взбесилась, – нервно сказал Ганс. – Какие титанические силы увлекают ракету?

– И куда? Быть может, в бездну…

– Хорошо еще, если в морскую. Неприятно свалиться на камни со стратосферных высот…

Пассажиры проснулись. Полуодетые, выбегали они в коридор.

– В чем дело?

– Летим.

– Куда летим? На Землю?

Сильнейший удар свалил всех с ног. Послышались стоны, вопли.

– Немедленно ложиться в амортизационные ящики! – распорядился Цандер.

На этот раз все беспрекословно повиновались.

Проходили томительные минуты. Но толчки не повторялись. Утихла и качка. Быть может, ракета застряла в расщелине или ее выбросило на берег…

Ганс первый выбрался из ящика к водомерной трубке. Вода не текла. Ракета была совершенно неподвижна. Ганс рискнул отодвинуть ставень в кают-компании.

Ослепительно яркий луч солнца загорелся на стене, на лице и руках Ганса.

– Черт возьми! Это солнце слепит, как прожектор! – радостно воскликнул Ганс, прищуривая глаза. – А небо! Голубее земного, но немного тусклое, – наверно, от вулканической пыли. Не она ли окрашивает солнце и весь ландшафт в красновато-желтый цвет?..

Ганс вдруг громко запел, разнося радостную весть:

– Вставайте! Воскресайте, лежащие во гробах! Солнце Венеры приветствует вас… земные подонки! – прибавил он тише.

Температура в ракете быстро поднималась.

Это был день большого ликования даже у Стормера, и даже для Ганса у него нашлась ласковая улыбка.

Все столпились у окна. Перед ними среди гор расстилалась каменистая равнина. Многочисленные ручьи перерезали ее во всех направлениях. Всего несколько часов назад эта равнина была ложем грозного и могучего потока, который увлекал тяжелую ракету, как щепку. Равнина замыкалась цепью гор со снежными, конусообразными вершинами. Ни растений, ни птиц, ни зверей… Камень и вода…

Ганс попросил пассажиров выйти из кают-компании и открыл окно, держа наготове противогазовую маску. Пахнуло теплым, влажным воздухом.

– Дышать можно, – сказал он, обращаясь к Цандеру и Винклеру. – И серой меньше пахнет. Воздух очень плотный. А кислорода, пожалуй, даже слишком много.[8] Смеяться хочется, словно от вина. Вероятно, весенним потоком нас снесло ниже и подальше от вулканов.

Ганс взобрался на раму открытого иллюминатора и спустил ноги.

– Под окном лежит большой камень, – сообщил он. – Почти правильной эллипсоидальной формы. Словно большая шлюпка, перевернутая вверх дном. Поверхность его покрыта наложенными друг на друга слоями шестигранной формы, как соты.

Винклер влез на стул, чтобы посмотреть.

– Выход какого-нибудь венерианского базальта, – продолжал Ганс и спрыгнул на камень.

Камень вдруг приподнялся и медленно пополз вверх.

Ганс испугался:

– Ползающий камень! Венерианская черепаха! А я принял ее за камень.