Том 5. Проза, рассказы, сверхповести

Здравствуй, Сципион.
И ты здесь? как сюда попал?
Не знаю, прихоть иль закон:
Сюда идет и стар и мал,
Да, все бегут на тень утеса.
Ты знаешь, мрачный слух пронесся,
Что будто Карл и Чарльз – они
Всему виною: их вини.
Два старика бородатых,–
Все слушают бород лохматых, –
Поймав, как жизнь морской волны,
Клешнею нежные умы
И тело веры, точно рыбки,
Клешней своей сдавив ошибки,
Добыче право дав висеть
(Пускай поет в тисках железных,
В застенке более полезных),
Поймали нас клешнями в сеть.
Весы над книгой – весы счетов
Числа страниц и переплетов.
Ей можно череп проломить,
Другим не надо изумить,
Хотя порой в ее концах
Ничто сокрылось, как в ларцах,
Ума не будет и помину –
И я пред книгой шляпу скину.
Давай возьмем же по булыжнику
Грозить услугой темной книжнику?
Да, эту старую войну
С большой охотой я начну.
Я шел войной на римский дол,
Вперед, упрям и бледен, шел,
Стада слонов сквозь снег провел,
Оставив цепи дымных сел,
Летел, как призрак, на престол,
Свободу юга долго пас,
Позднее бед числа не счел,–
Не для отчизны властных глаз,
И много знал в душе я ран,
И брата лик упал в мой стан;
Он был с копья сурово сброшен,
Суровым долгом рано скошен,
А волосы запутались о тын,
Был длиннокудр пустыни сын, –
Нет! Но потому, что римские купцы,
Сходя толпой накрашенной в Аид,
Погибнув от обжорства, лени и чумы
Зовут избытки и заразы,
Телом лоснящимся и масляным
Помощники неслыханным напраслинам.
Смерть розную рождение сулит
Пустыни смолами надушен
К словам, умри, равнопослушен.
А путь сюда велик и прям
И мира нашего властям
Становятся ненужными подпольные заказы,
Посредством юрких ходоков,
На масло и на жир у римских мясников,
На снедь горячую и гадкую,
В ней мы, по ученью мудрецов,–
<Не> верю я в ученье шаткое! –
Печемся здесь в смоле купцов,
По грудь сидя в высоких бочках,
В своих неслыханных сорочках,
Забыв о битвенных утехах
И о латах и доспехах,
Не видя в том ни капли толку,
И тянем водку втихомолку.
Ее приносят сторожа
Тайком, украдкой и дрожа.
Смущать подземное начальство
Они научены сызмальства.
Итак, причина у войны:
Одни весьма, весьма жирны.
Так Карл мрачно учит нас.
Товарищ в славе повествует
Толпе соседей и соседок
Про утро наших грез и сует,
Что первый мой неясный предок,
Сокрытый в сумраке времен,
Был мил и дик, но не умен.
Рукой качаясь на сучках,
С неясной думою в зрачках,
В перчатках белых на меху,
Как векша, жил в листве вверху,
Ел пестрых бабочек и зерна,
Улиток, слизней и грибы,
Он наблюдал глазами черными
Звезд ток, взобравшись на дубы,
Ладонью пользуясь проворной
Для ловли, бега и ходьбы.
И вовсе был простаковат
Наш предок, шубою космат,
С своей рукою волосатой.
А все же им служи и ратуй.
Таких людей я с ног сшибал
Одной угрозой темных взоров.