Параша. Нет, не говори, я знаю, что ты только для меня пошел. Как у меня голова… руки и ноги точно не свои, и как будто забытье. И в голове-то шум, а ничего у меня не болит, и так мне хорошо, приятно, только как будто вот что-то мне представляется, — что такое? Гудит, гудит, точно вот речка по камням, или мельница… Дурно мне, Гаврюша, дурно!
Гаврило. Да что вы, родная! Я пойду водицы принесу, тут где-то ключик был.
Параша. Поди, поди!
Гаврило. Свистят.
Параша. Что ты? Не слышу.
Гаврило. Свистят по лесу.
Параша. Ну, что ж, шалят… Поди.
Барин. Красавица! Наконец-то я нашел тебя.
Гаврило
Параша. Ах, убит, убит!
Гаврило
Барин. Ты меня не узнаешь? О, я давно люблю тебя. Зачем ты сделала меня несчастным? Я бросил людей, бежал в леса и набрал шайку разбойников. Наконец ты в моих руках. Ты будешь моя. О!..
Параша
Барин. Хочешь парчи, хочешь бархату, бриллиантов? Все твое! Только люби меня.
Параша
Хлынов. Что за стрельба?
Барин. Идите скорей! Какую я красавицу обрящил! Да, должно быть, испугалась очень, надо ей помочь как-нибудь.
Хлынов. Девка, братец, первый сорт. Одобряю.
Аристарх
Уж и ты, барин, нашел кого обидеть! Ума-то у тебя, видно, как у малого ребенка. Подайте ее сюда, разбойники, она вам, пьяницам, не пара! Далеко вам, далеко!
Как вы смели трогать-то ее своими грязными лапами! Она, как есть, голубка; а вы мало чем лучше дьяволов. Вот она, шутка-то! И я-то, дурак, тешить вас взялся! Пора мне знать, что у вас ни одной шутки без обиды не обходится. Первое ваше удовольствие — бедных да беззащитных обижать.
пошла богу помолиться, у него защиты попросить… Так отец, с сонных-то глаз, по мачехину наученью, давеча поутру велел городничему изловить ее да на веревке, с солдатом по городу провести для страму; да в чулан дома запрут ее на полгода, а то и на год.
Параша
Барини Аристарх. Куда? Куда?