Том 5. Мы — на острове Сальткрока

Астрид Линдгрен Собрание сочинений в 6 т. Том 5 Мы — на острове Сальткрока

Мы — на острове Сальткрока (пер. Л. Брауде, Е. Паклиной)

Июньским днем

Спустись как-нибудь летним утром к Приморской набережной в Стокгольме и посмотри, не стоит ли там у причала белый рейсовый пароходик «Сальткрока I»[1]. Если стоит, так это и есть тот самый пароход, что ходит в шхеры[2], и тогда смело подымайся на борт. Ровно в десять он даст прощальный гудок и отчалит от набережной, отправляясь в свой обычный рейс к самым дальним шхерам, где кончается залив и начинается море. «Сальткрока I» — трудолюбивый и неугомонный пароходик. Вот уже более тридцати лет трижды в неделю плавает он в прибрежных водах, и ему, верно, невдомек, что он бороздит фарватер[3], не похожий на все другие на свете. То по широким проливам, то по тесным фьордам[4], мимо сотен зеленых островков и тысяч серых скалистых шхер он без устали идет вперед. Но путь его долгий, и солнце совсем низко опускается над горизонтом, когда пароходик причаливает к последней своей пристани, той, что на острове Сальткрока. В честь его и называется пароходик. Дальше ему идти незачем. За Сальткрокой начинается открытое море, где торчат из-под воды лишь голые скалы да шхеры. Там никто не живет, только что гага, да чайка, да другая морская птица.

А на Сальткроке живут люди. Их немного. От силы десятка два. Правда, это зимой. Летом на остров приезжают дачники.

Вот такая семья дачников и плыла на пароходе «Сальткрока I» в один прекрасный июньский день. Отец и четверо детей. По фамилии Мелькерссон, коренные стокгольмцы. Никто из них еще не бывал на острове, и все они с нетерпением ожидали встречи с ним, особенно Мелькер Мелькерссон-старший.

— Сальткрока, — сказал он задумчиво. — Мне нравится это название, поэтому я и снял там дачу.

Его девятнадцатилетняя дочь Малин, взглянув на него, покачала головой. До чего же легкомысленный у них отец! Ему скоро пятьдесят, а он все такой же непосредственный, как ребенок: в нем больше мальчишества и беспечности, чем у его собственных сыновей. Вот он стоит на палубе в радостном нетерпении, будто мальчуган в рождественский вечер, и ждет, что его затея снять дачу на Сальткроке всех осчастливит.

— На тебя это похоже, — сетует Малин. — Только ты можешь за глаза снять дачу на острове лишь потому, что тебе понравилось его название.

— А я думал, все так делают, — оправдывался Мелькер.

Но тут же смолк и задумался. А может, надо быть писателем и чуточку сумасшедшим, чтобы так поступать? Из-за одного названия… Сальткрока, ха, ха! Может, другие сперва едут и смотрят.

— Некоторые, разумеется, так и делают! Но не ты!

— Ну что ж, я как раз туда и еду, — беззаботно ответил Мелькер. — Приеду и посмотрю!

И он посмотрел по сторонам своими веселыми голубыми глазами. Все, что он видел, было ему дорого: эта неяркая водная гладь, эти островки и скалы, эти серые неприступные шхеры — обломки благородных шведских гор седой старины, эти берега с деревянными домишками, причалами и рыбачьими сараями… Ему захотелось дотянуться до них рукой и дружески их похлопать. Но вместо этого он обнял за шею Юхана и Никласа.

— А вы понимаете, как это красиво? Понимаете, какие вы счастливчики, что все лето будете жить среди такой красоты?

Юхан и Никлас ответили, что понимают. И Пелле сказал, что Он тоже понимает.

— Почему же вы тогда не восторгаетесь? Сделайте милость, повосторгайтесь!

— А как? — удивился Пелле. Ему было только семь лет, и он еще не научился восторгаться по заказу.

— Мычите, — сказал Мелькер и безмятежно рассмеялся.

Потом он сам замычал, и дети прыснули со смеху.

— Ты мычишь, как корова, — сказал Юхан, но благоразумная Малин возразила:

— Может, подождем мычать, пока не увидим, что за дом ты снял?

Но Мелькеру это не понравилось.

— Агент уверял меня — дом чудесный. Надо ж верить людям на слово. «Настоящая дача, уютный старый дом», — говорил он мне.

— Когда же мы наконец доедем? — взмолился Пелле. — Хочу скорее увидеть дачу.

Мелькер взглянул на часы:

— Через час, сынок. К тому времени мы здорово проголодаемся, и отгадайте-ка, что мы тогда сделаем?

— Пообедаем, — ответил Никлас.

— Вот именно. Усядемся на залитой солнцем лужайке и перекусим отличными бутербродами, которые припасла Малин. На зеленой травке, понимаете… Так вот просто будем сидеть, и у нас будет лето.

— Вот здорово! — воскликнул Пелле. — Так я скоро замычу.