Том 5. Энн Виккерс

Энн позвонила Пэт Брэмбл и Элеоноре Кревкёр и предложила встретиться. Решено было устроить вечер в квартире на Тринадцатой улице, где Элеонора жила в идиллическом грехе со своей бессловесной любовницей мужского пола, Джорджем Юбенком, секретарем таксомоторной компании Глайдвела. Квартира помещалась в верхнем этаже высокого здания. Гостиная напоминала склад и была обклеена пронзительно яркими эскизами журнальных обложек, которые Элеонора стащила из редакции журнала мод, куда ей удалось перебраться из торговой газеты, занимавшейся меблировкой. Были тут еще пыльные лоскуты батика, кушетки, стулья в недостаточном количестве и огромный, заикающийся Джордж Юбенк, от которого веяло покоем. За гостиной (разумеется, именуемой «студией») находилась спальня, ванная и примитивная кухонька.

И вот в этой-то квартире собрались Пэт Брэмбл, хрупкая и лучистая, как всегда, и по-прежнему с фарфоровой кожей, только у глаз появилось несколько морщинок, и Элеонора Кревкёр, такая сияющая, что на вид, если не на ощупь, она казалась не такой худой, и Лейф Резник, и Энн, почти тоненькая в облегающем и безнадежно экстравагантном вечернем платье кораллового цвета. Итак, общество подобралось столичное, искушенное во всех тонкостях жизни большого города, сознающее свой статус, типичное для Нью-Йорка, заветная мечта Главной улицы и Зенита,[92] так что следовало ожидать, что разговоры будут блестящими.

— Это мой друг капитан Резник — мисс Кревкёр, мисс Брэмбл, мистер Юбенк, наш хозяин… капитан Резник.

— Здравствуйте, — сказала Элеонора.

— Вы, как вижу, в армии. Вот и я подумываю, — сказал Джордж.

— Еще чего! Так я тебя и пустила к французским шлюхам! И не думай! — заявила Элеонора.

— Нет, все-таки! У человека ведь есть долг перед страной. Как, по-вашему, Резник? По крайней мере это мое мнение. Выполнять свой долг. Нет, я все-таки пойду в армию. Я еще не записался, но все-таки пойду, — сказал Джордж Юбенк.

— Да, мне тоже кажется, что каждый должен внести свою лепту, — заметил Лейф.

— Да, этого не избежать. Я убежденная пацифистка, но тут я считаю, что все мы обязаны, то есть при сложившейся ситуации, при том, чего добивается Германия, и вообще — обязаны внести свою лепту, то есть именно сейчас, — сказала Пэт Брэмбл.

— Все вы дурачье. Я, кажется, понимаю, что вы чувствуете. Но я против, — сказала Энн.

— Ну, Энн, дорогая, сейчас не время шутить по поводу войны. Нам предстоит гнусная работа, но иначе нельзя, — сказала Элеонора.

— Да, я тоже так смотрю. Хочешь не хочешь, а выполняй свой долг. Я хочу сказать… я социалист, ношу при себе членский билет и плачу взносы, но я считаю, что при нынешнем положении дел мы все должны продолжать начатое и довести его до конца, — сказал Лейф.

Энн была в восторге от того, что Лейф так быстро сошелся с ее старыми друзьями, что он уже сидит подле Пэт, держит ее за руку и весело флиртует с ней (в шутку, разумеется!) и что он, по-видимому, всем им понравился. И она захотела щегольнуть его талантами.

— Расскажи про акушерку и профессора агротехники, — приставала она к нему. И еще:-Слушайте, капитан Резник утверждает, будто в этом году Россия станет коммунистической страной. Расскажи им об этом, Лейф.

Когда они с Элеонорой удалились на кухню готовить ужин (дивную холодную индейку с салатом и пикулями из кулинарного магазинчика на Шестой авеню), Элеонора прожурчала:

— Душа моя, он обаятелен. Правда, нервный до чертиков. Но умница. И очень милый. Вы очень дружны?

— Довольно дружны. Да, очень.

— А думаете… Черт, куда запропастилась клюквенная подливка? Проклятая кошка, она уже подобралась к индейке! Думаете пожениться?

— Да, собственно, нет. Я вроде тебя. На мой взгляд, так называемые узы брака — предрассудок. Мне не хотелось бы связывать его, даже если бы он хотел. — А про себя: «Пусть-ка попробует вырваться от меня!»

К часу ночи Лейф звал всех по именам, целовал Пэт и Элеонору — Элеонора при этом часто задышала, поникла и закатила глаза, — а потом битый час сидел за роялем, играя отрывки из оперетт.

Проводив Энн до метро, Лейф, зевая, сказал:

— Они очень славные ребята, любимая. Даже Джордж, хоть он и туповат. Будет чудно, когда они приедут к нам погостить в наш коттедж на Кейп-Код. Вот здорово, представь: раннее утро, и туман на берегу, и океан, и мы с тобой вдвоем бежим окунуться перед завтраком!

— Да!

Их десять дней подошли к концу, и на следующее утро Лейф должен был сесть в поезд и отправиться в лагерь Леффертс в горах Пенсильвании. Энн осталась у него в номере на всю ночь (заведующую домом она предупредила, что едет с ночевкой в Коннектикут).