Том 5

— Я прострелил эту дырку в полке девять лет тому назад. Я пришел сюда со страшной жаждой и без единого цента в кармане. Хозяин отказал мне в выпивке, и я начал палить. Эта пуля пробила ему ухо и пять бутылок шампанского прежде, чем попасть в полку. Я так громко гаркнул после этого, что двое людей сломали себе руки, пытаясь выбраться за дверь, а хозяин так дрожал, когда смешивал для меня виски с содовой, что можно было подумать, что он наливает лекарство, которое надо взбалтывать перед употреблением.

— Да? — сказал владелец.

— Да, сэр, мне сегодня что-то не по себе, а такое самочувствие всегда делает меня резким и вспыльчивым. Немного джина и английской горькой хорошо помогает в этих случаях. Раз шесть, помнится, я выпалил в тот день, про который я вам рассказываю. Виски без всяких примесей вполне годится, если нет джина.

— Если бы у меня была липкая бумага для мух, — сказал владелец бара нежным голосом, — я бы посадил вас на нее и повесил в заднем окне. Но она у меня вся вышла, и, следовательно, я вынужден принять более крутые меры. Я завяжу узел на конце этого полотенца, потом сосчитаю до десяти и только после этого выйду из-за стойки. Таким образом, у вас будет достаточно времени, чтобы начать пальбу, да смотрите не забудьте гаркнуть так, как вы тогда гаркнули!

— Обождите минутку, — сказал кроткого вида человек. — Я припоминаю, что доктор запретил мне употреблять горячительные напитки в течение шести недель. Но все одно — вы были на волосок от смерти. Я, пожалуй, дойду до ближайшего аптекарского магазина и упаду в припадке на тротуар. Это даст немного мятной эссенции и ароматической настойки, во всяком случае.

ХВАТИТ НА ГОД

Он был одним из богатейших граждан города, но он не любил тыкать в глаза своим богатством. Маленькая, худенькая, плохо одетая девочка стояла, глядя в окно магазина, где было выставлено столько вкусных вещей.

— Как тебя зовут, крошка? — спросил он.

— Сюзи Томпкинс, сэр, — отвечала она, взглядывая на него большими преследующими голубыми глазами.

В ее невинном, умоляющем голоске было что-то, пробудившее в сердце старого миллионера странное чувство. Впрочем, это мог быть результат несварения желудка.

— У тебя есть отец? — спросил он.

— Ах, нет, сэр, только я одна поддерживаю свою маму.

— Разве твоя мать так бедна?

— О, да, сэр.

— Как зовут твою мать?

— Сюзанной, сэр. Как и меня.

— Скажи мне, дитя, — сказал богач, хватая ее руку в агонии напряжения, — у твоей матери бородавка на носу и от нее вечно пахнет луком?

— Да, сэр.

Миллионер на мгновение закрыл руками лицо и затем сказал дрожащим голосом:

— Дитя мое, твоя мать и я некогда знали друг друга У тебя ее голос, ее волосы и ее глаза. Если бы не недоразумение, то, может быть… Впрочем, это уже все прошло и не вернется!

Человек расстегнул пальто и вынул из кармана пиджака сверток.

— Возьми это, — сказал он. — У меня их больше, чем нужно. Тебе и твоей матери этого хватит на год.

Маленькая девочка схватила сверток и радостно побежала домой.

— Посмотри, мама! — вскричала она. — Мне дал это один джентльмен. Он сказал, что этого нам хватит на целый год.

Бледная женщина вскрыла сверток дрожащими руками.

То был прелестный новый отрывной календарь.

ЛЕГКАЯ СМЕСЬ

Некий хаустонский житель, любитель рысистого спорта, женился несколько месяцев тому назад. Он является также гордым собственником прелестной кобылы-двухлетки, которая сделала 5 1/2 стадий в 1.09 минут и от которой он ждет еще большей резвости в следующем сезоне. Он назвал кобылу по имени своей жены, и обе они дороги его сердцу. Представитель «Техасской почты», завернувший к нему вчера, нашел его очень разговорчивым.

— Да, — сказал он, — я счастливейший человек в Техасе. Бесси и я живем теперь своим домком и устраиваемся довольно недурно. Эта моя кобылка еще покажет чудеса! Бесси так же интересуется ею, как и я. Вы знаете, я назвал ее как жену. Она чистокровка. Говорю вам, глаза радуются, когда видишь, как Бесси трусит ко мне навстречу…

— Вы имеете в виду кобылу?

— Нет, жену. Она собирается держать пари на двенадцать дюжин лайковых перчаток на Бесси следующий раз. У меня только одно возражение против нее. Она держит голову набок, и заплетает ноги на ходу, и вечно рвет чулки.

— Ваша ж… жена?

— Нет, что с вами такое? Кобыла. Мне очень приятно, когда мои друзья справляются о Бесси. Она делается всеобщей любимицей. Мне такого труда стоило добыть ее. Я готов окружить ее царственным уходом…

— Вашу кобылу?

— Нет, жену. Мы с Бесси отправились на днях проездить кобылу. Бесси — очарование. У нее одно плечо чуть-чуть выше другого и небольшое затвердение в одной из ног, но зато как развита грудь! А что вы скажете об ее заде?

— Я… я… я, право, не имел чести встречаться с вашей супругой, но я не сомневаюсь…