Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Романтический национализм. Мадьярский национализм расцветает пышным цветом в области художественной литературы, политического красноречия и периодической печати. Успех трех выдающихся романистов, Этвёша, Иошика и Кемени, еще усиливает интерес их соотечественников к национальной истории. Эрдели издает свое собрание народных песен, старых и новых. Этот богатый родник оживает в первых произведениях Арани и Петёфи, к которым мы еще вернемся. На сцене царит Сиглигети, могущий соперничать с Александром Дюма в увлекательности и плодовитости.

ГЛАВА IV. СКАНДИНАВСКИЕ ГОСУДАРСТВА. 1813–1847

Швеция и Дания, как мы уже видели[39], вышли при совершенно различных условиях из периода войн Империи, в которых обе они принимали участие. Первая в конце концов восторжествовала: экономическое положение ее оставляло желать многого, но она загладила воспоминания о своих первых поражениях и приобретением Норвегии вознаградила себя за утрату Финляндии. Дания была доведена до нищеты и на войне совершенно разбита; торговля ее была уничтожена, финансы расстроены, а размеры территории сократились вследствие потери Норвегии. Итак, положение скандинавских государств бskо совершенно различно; тем не менее эпоха, начавшаяся с 1815 года, отмечена для обоих государств одними и теми же характерными чертами; их история начиная с этой минуты имеет поразительное сходство; это, впрочем, естественно, так как хотя внутреннее состояние Дании отнюдь не было похоже на состояние Швеции, но по отношению к Европе положение их было тожественно.

Наступает период мира. Великие державы, утомленные войнами, стараются устранить все, что может служить поводом для конфликтов, и стремятся улаживать затруднения с общего согласия. Ни Дания, ни Швеция, однако, не пользуются достаточной силой, чтобы влиять реально на эти решения. С другой стороны, ввиду того, что Россия получила Финляндию, а Пруссия всю Померанию, никто не жаждет в данную минуту завладеть тем, что принадлежит скандинавским странам. Да и они в свою очередь утратили всякие честолюбивые помыслы: Дания, чрезмерно ослабленная, думает только о поддержании своего существования, Швеция чувствует себя удовлетворенной унией с Норвегией. Итак, между Европой и северными государствами нет поводов для столкновений. Государства эти отдаляются от общей политики, в которую они раньше вмешивались — с неодинаковым, правда, успехом, но всегда деятельно. С общеевропейской точки зрения история их может считаться как бы временно законченной. С этой минуты они замкнуты на севере, и, за редкими исключениями, нам достаточно лишь следить за внутренним их развитием.

I. Швеция и Норвегия (1815–1844)

С 1815 по 1844 год Швеция и Норвегия имели одного и того же правителя в лице Карла-Иоанна.

Став наследным принцем в 1815 году, он фактически, как мы видели, сразу начал править государством. Он вступил на престол после смерти Карла XIII, последовавшей 5 февраля 1818 года. Но это восшествие на престол, свершившееся самым мирным образом, не имело значения с точки зрения политической, и после него все осталось по-старому. С другой стороны, ни болезнь, ни преклонный возраст не осудили нового короля на бездействие, и он сохранял за собой власть без уследимых перерывов вплоть до самой смерти, наступившей 8 марта 1844 года.

Внешняя политика Карла XIV Иоанна. Мы только что указали на общие условия, способствовавшие обособлению скандинавских государств. Отдавая себе отчет в этом положении, Карл-Иоанн не делал более попыток играть в Европе значительную или блестящую роль, и этот факт следует отметить. В 1815 году ему было уже за пятьдесят лет, и вся жизнь его до тех пор была посвящена главным образом войне и дипломатии; тем не менее он сумел отказаться от всех своих привычек и сразу резко изменить свой образ мыслей. Это не значит, что он перестал говорить о победах или носиться с широкими дипломатическими замыслами. Но то были уже вспышки, от которых его гасконский темперамент не мог освободиться. В действительности же, удовлетворенный своим положением и гордясь достигнутыми результатами, он только и думал об их сохранении. Чтобы быть уверенным в том, что это ему удастся, Карл-Иоанн в течение всего своего царствования оставался верен системе, начало которой было положено в 1810 году, и постоянно поддерживал союз с Россией. Личная — временами довольно тесная — дружба связывала его с Александром I. Николай I продолжал в этом отношении традицию своего предшественника; его отношения к королю Швеции были всегда превосходными; он способен был, например, совершенно неожиданно приехать в Стокгольм, чтобы посетить короля в качестве доброго соседа (1838).