Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Канада от 1840 до 1852 года. Первый парламент объединенной провинции собрался в Кингстоне (июнь 1841 г.). Хотя оппозиция располагала 41 голосом из 84, сессия прошла спокойно, и законодательное собрание успело сделать много полезной работы, особенно в области муниципального устройства, основания начальных школ, таможенного законодательства и общественных работ. При Чарльзе Бэготе, преемнике лорда Сайденгема, первого губернатора со времени Объединительного акта, была установлена ответственность министров. Лафонтен, незадолго до того произнесший свою первую речь по-французски, вступил (16 сентября 1842 г.) в министерство вместе с Болдуином. Присутствие канадского француза в среде правительства закрепляло примирение между обеими расами и превращало бывших бунтовщиков в верных и преданных подданных Англии. При обсуждении вопроса о милиции депутат Таше сказал: «По нашим привычкам, законам и религии мы — монархисты и консерваторы. Относитесь к нам, как к детям одной матери, а не как к незаконнорожденным, и если Англии придется когда-нибудь потерять эту страну, то знайте, что последний пушечный выстрел, сделанный для сохранения английского владычества в Америке, будет произведен канадской рукой». Таше выражал мнения умеренной партии. Возвратившийся в 1847 году из Франции Папино стал во главе радикальной партии и требовал всеобщего избирательного права, выборности судей и т. д. Он производил впечатление человека другого Еека, человека, в котором говорило эмигрантское озлобление, и его голос не встретил никакого отклика. В управление лорда Эльджина, преемника Меткафа (1847), выборы доставили либералам значительное большинство, и Лафонтен с Болдуином вернулись к власти (1848). Так как в Монреале произошло волнение (25 апреля 1849 г.), то местопребывание правительства было перенесено в Торонто, затем в Квебек и наконец в Оттаву (1857). В следующие годы муниципальное управление получило прочное устройство. Система сеньериального держания, организованная на основании французских феодальных обычаев («кутюмов») и сильно мешавшая развитию земледелия и промышленности, была отменена без всяких потрясений; лица, интересы которых нарушались этой реформой, получили вознаграждение, общая сумма которого достигла 6 миллионов долларов. Начальное образование делало успехи. Лорд Эль-джин открыл в 1847 году нормальную школу Верхней Канады, а в 1852 году — Квебекский католический университет, названный Лавалеьским университетом по имени первого канадского епископа.

Лорд Эльджин оставался губернатором до 1855 года. Парламент, число членов которого увеличено было с 84 до 130, осуществил множество полезных реформ и содействовал сооружению железных дорог. Канада вступила в полосу экономического расцвета. Из Англии прибыло в Канаду 246 000 иммигрантов в 1840–1846 годах, 182 000 в 1847–1849 годах и 258 000 в 1850–1859 годах. Но старый французский элемент также не переставал расти, несмотря на отсутствие французских иммигрантов. В 1852 году в Нижней Канаде насчитывалось 890 000 жителей (из них 747.000 католиков), в Верхней Канаде 952 000 (из них 168 000 католиков) и в приморских провинциях 350 000. Население всей страны за 11 лет возросло с 1 310 000 жителей до 2 192 000.

ГЛАВА IX. ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА. 1815–1848

I. Войны за независимость

Состояние колоний в 1815 году. То обстоятельство, что испанские кортесы и регентство в Кадиксе принуждены были напрячь почти все свои силы для борьбы с Наполеоном, содействовало в течение некоторого времени успехам восстаний, происходивших начиная с 1810 года в испанских колониях в Америке. Но по прошествии нескольких лет повстанческое движение ослабело, и район его значительно сократился, так что в 1815 году Испания еще господствовала в большей части своих колоний.

Причины кажущейся неудачи испано-американской революции заключались: 1) в партикуляристской политике этих колоний, новые вожди которых не сумели объединить их для общего действия (впрочем, огромные расстояния и трудность сообщений делали всякую концентрацию сил почти невозможной); 2) в сравнительно индифферентном отношении индейцев, которые (если не считать Мексики) принимали лишь слабое участие в войне за независимость; 3) в раздорах среди восставших креолов, из которых одни стояли за монархию («централисты»), а другие за демократию («федералисты»), 4) наконец, в моральном эффекте, произведенном реставрацией Фердинанда VII: имя и права этого государя не могли больше служить предлогом для продолжения войны, и многие патриоты сложили оружие, потому что видели в нем законного государя.

В Мексике восстание, не выходившее за пределы центральных провинций и не распространившееся ни на столицу, ни на прибрежные пункты[99], явно клонилось к упадку. После казни священника Морелоса (22 декабря 1815 г.) оно скоро закончилось. В Гватемале не было никаких серьезных волнений.