Читаем Том 4. Стиховедение полностью

Не вечерня(я) заря, братцы, приутухла, Х6Полунощна(я) звезда, братцы, восходила. Х6Что во славном было городе Казане, Х6Что на крутиньком на красном бережечке, Х6Что на желтом на сыпучем на песочке, Х6Тут не черные вороны солетались, Х6 (?)Собирались понизовые бурлаки: Х6Они думали крепкую думушку за едино… —(Чулков, I, 138)

Оба эти ритма настолько четки, что, как известно, они раньше всего были расслышаны поэтами в народном стихе и стали первыми размерами литературных имитаций народного стиха (см. ниже).

Почему дактилические окончания привились в четырехстопном хорее крепче, чем в шестистопном? По-видимому, потому, что их главная функция — фиксировать конец стиха, отмечать паузу, препятствовать слиянию смежных стихов. В длинном шестистопном стихе потребность в таком сигнале меньше, ибо сама длина стиха побуждает сделать паузу в нужном месте; в коротком четырехстопном стихе опасность слияния двух строк в одной хореической волне больше, а поэтому дактилическое окончание, разрывающее поток хореических стоп лишним слогом, здесь нужнее. Для шестистопного хорея дактилическое окончание — роскошь, для четырехстопного — необходимость; произведений, написанных четырехстопным хореем с женским окончанием, в народной лирике почти нет, а в литературных имитациях этот размер появляется лишь в «Бове» Радищева (быть может, не без неожиданного влияния «испанского» четырехстопного хорея недавнего «Графа Гвариноса» Карамзина).

Таблица 5

Таблица 6

Хорей с дактилическим окончанием дает в нашем материале следующие ритмические вариации по текстам Кирши Данилова (КД), Гильфердинга (Г) и Чулкова (Ч). По Кирше для шестистопного хорея были дополнительно взяты стихи из былин № 3, 6, 15, 23, 47; по Гильфердингу материал для четырехстопного хорея взят из 4 былин Калинина, а для пяти- и шестистопного хорея — из былин Рябинина № 73, 74, 79 и 81; некоторые стихи сомнительного ритма из подсчета были исключены (таблица 5).

Это дает такое распределение ударений (в процентах) по стопам (для народных хореев в сопоставлении с литературными хореями); все сравнительные данные взяты из книги К. Тарановского[46] — см. таблицу 6.

Сильными стопами в этих размерах являются: в четырехстопном хорее — II и IV; в пятистопном — II, III и V; в шестистопном — II, IV и VI. Разность между средней ударностью сильных стоп и средней ударностью слабых стоп в каждом размере может служить показателем его ритмической отчетливости в данном тексте. Разность эта повсюду меньше у Кирши Данилова, больше у Гильфердинга и еще больше в песеннике Чулкова: стих песен звучит почти правильным «третьим пеоном», дважды повторенным в четырехстопном хорее и трижды повторенным в шестистопном хорее. По-видимому, сам стиль исполнения песен требовал от их стиха большей четкости, чем стиль исполнения былин. По той же причине и пятистопный хорей, столь заметный в былинах, теряется в песнях настолько, что не дает даже достаточного числа строк для таблицы: это размер асимметричный, и песни его не любят. Литературный хорей во всех трех размерах менее четок, чем народный: слабые стопы в нем больше отяжелены ударениями. Движение хорея в XVIII–XIX веках от менее четкого к более четкому (сравнительно) противопоставлению сильных и слабых стоп — это движение по пути сближения с ритмом народного хорея.

Особого замечания требует одна особенность былинного пятистопного хорея. Это сравнительное обилие пропусков ударения на II стопе, которая в литературном стихе (и в скоморошьей былине о Вавиле, детально изученной Якобсоном) почти всегда ударна. По-видимому, дело в том, что в обычных былинах, где чередуются пяти- и шестистопные стихи, строки типа «Тихия Дунаюшко Иванович» воспринимаются не в ряду остальных пятистопных хореев, а в ряду шестистопных хореев с их обычным ритмом «Прямоезжая дорожка заколодела» — как шестистопный хорей, начало которого, так сказать, усечено на два слога; в «Вавиле» же, где шестистопного хорея почти нет, и тем более в литературном стихе ритму таких строк опереться не на что, и оттого эта и ей подобные ритмические вариации исчезают из состава стиха. Потому-то в литературном стихе II стопа чаще несет ударение, чем III, в былинном стихе — III чаще, чем II.

4.2. Состав трехсложных ритмов в народном стихе не требует столь подробных комментариев. Соотношение анапеста, амфибрахия и дактиля в наших текстах таково (таблица 7).

Перейти на страницу:

Все книги серии Гаспаров, Михаил Леонович. Собрание сочинений в 6 томах

Том 1. Греция
Том 1. Греция

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и сопроводительные статьи к переводам древнегреческих памятников. В них предельно сжато и ярко характеризуется как творчество отдельных поэтов (например, Пиндара), так и художественная специфика целого жанра (эпиграммы или басни). Эти статьи неотделимы от собственно переводов, фрагменты которых включены в каждый тематический раздел, поскольку в понимании Гаспарова перевод – едва ли не главная форма осмысления античного наследия. Главная в том числе и потому, что своей важнейшей задачей он считал приблизить к пониманию античности максимально широкую аудиторию. Потому этот том открывается «Занимательной Грецией» – одновременно и самым «ненаучным», и самым популярным трудом Гаспарова, посвященным древности. В нем как нельзя лучше прослеживается идея, объединяющая все столь разнообразные работы ученого: сделать античные тексты и античных авторов не просто понятными, но и говорящими языком естественным и близким читателю современной эпохи.

Михаил Леонович Гаспаров

История
Том 2. Рим / После Рима
Том 2. Рим / После Рима

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много – переводил. Во втором томе собрания сочинений М. Л. Гаспарова представлены работы о литературе древнего Рима и о латинской литературе последующего периода, в основном средневековой. Они предназначались для изданий разного профиля и сами поэтому имеют разножанровый характер: панорамные картины больших историко-литературных периодов, тонкие портреты виднейших древнеримских поэтов, глубокие аналитические разборы отдельных произведений. Связывает обе части тома одна из главных для Гаспарова тем – история, содержание и судьба античной риторики, а также интерес к поэзии – от Катулла и Овидия к средневековым вагантам. В этом томе, как и в предыдущем, исследования М. Л. Гаспарова сопровождаются его художественными переводами, работа над которыми велась параллельно с научными изысканиями.

Михаил Леонович Гаспаров

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Том 3. Русская поэзия
Том 3. Русская поэзия

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки.Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его стиховедческих исследований, давно уже ставших классическими.Собранные в настоящий том работы включают исторические обзоры различных этапов русской поэзии, характеристики и биографические справки о знаменитых и забытых поэтах, интерпретации и анализ отдельных стихотворений, образцы новаторского комментария к лирике О. Мандельштама и Б. Пастернака.Открывающая том монография «Метр и смысл» посвящена связи стихотворного метра и содержания, явлению, которое получило название семантика метра или семантический ореол метра. В этой книге на огромном материале русских стихотворных текстов XIX–XX веков показана работа этой важнейшей составляющей поэтического языка, продемонстрированы законы литературной традиции и эволюции поэтической системы. В книге «Метр и смысл» сделан новый шаг в развитии науки о стихах и стихе, как обозначал сам ученый разделы своих изысканий.Некоторые из работ, помещенных в томе, извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Труды М. Л. Гаспарова о русской поэзии при всем их жанровом многообразии складываются в целостную, системную и объемную картину благодаря единству мысли и стиля этого выдающегося отечественного филолога второй половины ХХ столетия.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение
Том 4. Стиховедение
Том 4. Стиховедение

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности.В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века.Предложенный здесь выбор статей не претендует на исчерпывающую полноту, но рассчитан на максимальную репрезентативность. Помимо давно ставших классическими, в настоящий том вошли также незаслуженно малоизвестные, но не менее важные труды Гаспарова, в соседстве с которыми тексты, отобранные самим автором, приобретают новое качество. Эти работы извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Также здесь представлены его энциклопедические статьи, где четко и сжато сформулированы принятые им определения фундаментальных понятий стиховедения.Труды М. Л. Гаспарова по стиховедению остаются в числе важнейших настольных справочников у всех специалистов по истории и теории стиха.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение

Похожие книги

100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология