Том 4. Повести и рассказы, статьи 1844-1854

Критик «Москвитянина» Б. Н. Алмазов, отмечая, что в повести «Два приятеля» «достоинств < …> много», писал, что ему больше всего «понравился характер Софьи Кирилловны, эманципированной вдовы» (Москв, 1854, т. I, отд. V, с. 47). По мнению Алмазова, «характер Петра Васильевича тоже удался автору», хотя этот персонаж «иногда говорит языком, не совсем ему свойственным». В рецензии отмечалось также, что «Верочка хороша, но не представляет ничего особенно замечательного», а «семейство Тиходуевых изображено очень смешно, хотя и представляет явную пародию на семейство Лариных» (там же, с. 48). Говоря о недостатках повести, Алмазов находил, что главный из них — «неожиданная смерть Бориса Андреевича». Хотя автору явно «нужно было избавиться» от своего героя, рецензент утверждал, что для этого следовало «придумать что-нибудь более вытекающее из хода событий, а не такую случайную развязку» (там же, с. 47). По-видимому, о «Двух приятелях» идет речь и в воспоминаниях одного из современников Тургенева, который пишет: «Он <Тургенев> читал у княгини Мещерской повесть < …>, кончающуюся внезапной смертью героя. Идя вместе с ним домой, я спросил Тургенева, почему он так неожиданно прервал свой рассказ, на что Иван Сергеевич отвечал, что он нашел своего героя очень скучным и поэтому покончил так скоро его жизнь» (Б.У.Ф. — И.С. Тургенев в 1839–1882 гг. — Рус Ст, 1884, № 5, с. 394). Наконец, П. А. Васильчиков 11 января 1854 г. записал в своем дневнике: «Последняя повесть Тургенева „Два приятеля“, напечатанная в „Современнике“, очень мила. Он мне говорил, что он сомневается очень в ее достоинствах» (Лит Насл, т. 76, с. 351).

Через год после появления в «Современнике» «Двух приятелей» была опубликована в том же журнале статья П. В. Анненкова «О мысли в произведениях изящной словесности. (Заметки по поводу последних произведении г. г. Тургенева и Л. Н. Т.)». Автор статьи, рассматривая повести «Два приятеля» и «Затишье», замечал, что Тургенев в них «еще занимается типом, весьма хорошо известным в литературе нашей» — типом «лишнего человека». Далее Анненков подчеркивал, что русская литература «постоянно и во всех видах старалась передать нравственную физиономию человека с развитой мыслию, но с неопределенной волей и ничтожным характером, с громкими задачами для жизни и большими требованиями от нее, но с бессилием к исполнению самой малой дозы житейских обязанностей» (Совр, 1855, № 1, отд. III, с. 12).

Анализируя повесть «Два приятеля», критик находил, что Вязовнин «хотел бы соединить две противоположные вещи — определенность, благоразумную правильность женатой жизни с колебаниями и порывами человека, отыскивающего себе еще точку опоры < …> Он отправляется за границу, думая набрать моральной силы одним процессом движения и перемены мест, и случайно, от неосторожности, погибает на переезде…». В заключение Анненков указывал, что сцены из провинциальной жизни изображены «очень верно» (там же, с. 14, 15).

Выход в свет «Повестей и рассказов И. С. Тургенева» (3 ч., СПб, 1856) вызвал ряд отзывов в печати, касавшихся, в частности, и «Двух приятелей». В статье третьей о названном издании А. В. Дружинин останавливался подробно на этой повести, считая, что именно ею открывается в творчестве Тургенева «целая серия произведений, которую мы можем назвать плодом его зрелого возраста» (Б-ка Чт, 1857, № 5. отд. V, с. 3). Противопоставляя Вязовнина героям предшествовавших произведений Тургенева (Колосову, Чулкатурину из «Дневника лишнего человека», герою «Трех встреч»), критик находил, что тот «имеет одно преимущество перед своими старшими товарищами: он страдает от своей общественной неопределенности, по мере своих слабых сил вступает с нею в борьбу, выдерживает ее худо и за то переносит наказание, законность которого сознает со всею полнотою». Дружинин подчеркивал типичность этого образа: «Вязовнина не выдает нам г. Тургенев за лицо, достойное любви или удивления, — автор только дает нам заметить, что между нами имеется много Вязовниных, что даже всякий из нас носит в себе некоторые начала характера, им обрисованного» (там же, с. 4). В заключение он отрицательно отзывался об окончании повести, где Тургенев, «будто не зная, что делать < …> повергает Вязовнина в морские волны, не отступая перед проделкой, совершенно недостойной всего рассказа» (там же, с. 14).

Критик «Русской беседы», подходя к оценке «Двух приятелей» со славянофильских позиции, с одобрением писал в своей рецензии, что Тургенев видит выход «в цельности и простоте жизни, которую выражают Верочка н Петр Васильевич» (Рус беседа, 1857, т. I, кн. V, отд. IV, с. 21).