Том 4. Пьесы 1865-1867

И царь у нас веселый:
Сам молится, а музыка играй!
Повеселить отцов и дедов хочет.
Давно они в тиши гробниц смиренно,
Под пение молебное, под дымом
Кадильных ароматов, почивают
И музыки доселе не слыхали…
Прими, Господь, и упокой их души,
Князей великих, сродников моих,
Царей, цариц и чад их благоверных,
Скончавшихся и здесь похороненных,
Царя Ивана, Федора-царя!

Мстиславский

Неладно, князь Василий, княж Иваныч!
Ты знаешь сам, в день радости царевой
Речей и лиц печальных не бывает;
Все веселы.

Василий Шуйский

Промолвился оплошкой.

Бельский

В церквах поют заздравные молебны,
А он оплошкой панихиду начал.

Басманов

О здравии молись! За упокой-то
Ты сродников своих помянешь после.

Масальский

Ты подожди родительской субботы.

Дмитрий Шуйский

Обмолвился, не всяко лыко в строку

Бельский

Царя Ивана рано позабыли:
Оплошек не было; за них он на кол
Сажал, бывало.

Василий Шуйский

Нет, Иван-то только
Приказывал, сажал-то ты с Малютой
Скуратовым.

Мстиславский

Молчать бы нам, бояре,
Пригожее.

Василий Шуйский

Я замолчу, я смирен.

Басманов

Не бойся злой собаки, бойся смирной.

Куракин

(тихо Голицыну)

А Бельский все Ивана вспоминает;
Кому что мило, тот про то и грезит.

Голицын

У них в крови с Басмановым холопство;
По их уму: не хам — так не слуга.

Масальский

(тихо Басманову)

А Шуйский все родней своей кичится.

Басманов

Как ни кичись, родней родного сына
Не сделаться.

Дмитрий Шуйский

(тихо Василию Шуйскому)

Голицыным все воли
Недостает.

Василий Шуйский

По Курбскому пошли;
Литва мила, завидно панам-раде!

Десятские

(у собора)

Идет, идет! — Давай дорогу шире! —
Проваливай!

Калачник

Да ты лупи их крепче!
Затылок наш к побоям притерпелся.
Ты православной шеи не жалей!

Дмитрий выходит из собора, за ним бояре и дворяне, Бучинский, поляки, венгры, запорожские и донские атаманы Корела и Куцька. Звон и музыка.

Весь народ
Отец ты наш! ты наше солнце красно!

Мстиславский

Пресветлый царь и князь великий Дмитрий
Иванович!

Дмитрий останавливается пред Маржеретом.

Василий Шуйский

Не торопись, поспеешь!
Боярам честь потом, а немцам прежде.
Дай с немцами ему наговориться.

Дмитрий

Ну, Маржерет, мой храбрый капитан!
Вы — молодцы, вы бьетесь лучше русских.
Ты — мой слуга! Я знаю, ты не станешь
Жалеть врагов моих; а так же больно
Побьешь и их, как нас тогда побили
В Добрыничах. Ты что на это скажешь?

Маржерет

Votre majeste! [1]Доколе капля крови
Французская останется во мне,
Я ваш слуга; я только жажду часу,
Чтоб показать пред вашими глазами
И преданность французскую и храбрость,
И умереть пред вашим Majeste!

Дмитрий

Добрынской битвы долго не забудешь!
Побили нас! О боже, як побили!