Том 4. Пьесы 1865-1867

Сцена четвертая

ЛИЦА:

Дмитрий, самозванец.

Бояре:

Мстиславский.

Василий Шуйский.

Голицын.

Воротынский.

Куракин.

Бельский.

Масальский.

Басманов.

М. В. Скопин-Шуйский, великий мечник

В. Щелкалов, дьяк.

Окольничие, думные дворяне, выборные люди, рынды, стражи.

Грановитая палата.

Трон; по обе стороны трона скамьи; близ трона на столе три короны царские.

(24 июня 1605 года)

Мстиславский, Воротынский, Голицын, Масальский, Бельский, окольничие, дворяне, выборные люди, дьяк Щелкалов.

Входит Дмитрий, впереди его рынды и Скопин-Шуйский с мечом, за ним Басманов.

Дмитрий

(перед коронами)

Короны царств моих! Еще корону
Желал бы я прибавить к этим трем —
Корону Крыма. Если ж наше счастье
Послужит нам, то, с помощию Польши
И императора, врагов Христовых
Мы выгоним из царства Константина;
И завоюют вере христианской
Иван — Казань, а Дмитрий — Византию.

(Садится на трон.)

Все садятся по своим местам; Скопин-Шуйский с мечом и Басманов становятся по сторонам трона. Рынды впереди.

Щелкалов

Великий царь и государь Димитрий
Иванович всея России созвал
Бояр своих, окольничих, дворян
И вас, житые, выборные люди [12].
Для государского больного дела!
Его боярин, князь Василий Шуйский,
Забыв Господень страх, а целованья
И милостей царя к себе не помня,
Виновен стал ему в изменном деле.

Дмитрий

Ни гнева, ни вражды я не имею
На Шуйского и мести не хочу;
Но, чтоб в Московском славном государстве
Без наказанья не был виноватый,
Велели мы московским всем народом
Судить его, чему он доведется.

Басманов

Великий государь, велишь поставить
Изменника, боярина Василья,
К тебе на суд соборный?

Дмитрий

Ввесть!

Басманов

(страже)

Ведите!

Стража приводит Шуйского.

Дмитрий

(Щелкалову)

Скажи ему вину его, Василий!
Пусть он оправится, коль прав, винится —
Коль виноват.

Шуйский

Благодарю за милость!
Невинному защита: суд да Бог.

Щелкалов

(читает)

«В нынешнем, в 113 году, июня в 20 день, как был государя царя Дмитрия Ивановича всея России в Москву въезд, изыманы торговые и иных чинов люди в пустотных речах. И те люди в расспросе в тех своих пустотных, затейных речах винились и сказали: торговый человек Федька Конёв говорил: как был-де великого государя в Москву въезд и стоял он, Федька, перво у Архангела с народом и, выдя из городских ворот, был-де он с народом же на Пожаре, там его и изымали; а говорил он, Федька, на государя Дмитрия Ивановича составные затейные речи, что он государь царевич не прямой, а прямой-де царевич убит от лихих людей в Угличе, там-де у Спаса его и положили, и клепал государя еретичеством и латинством; а те-де речи он, Федька, говорил не своим умыслом, слышал он про то от князя Василия Ивановича Шуйского не единожды. А Костька лекарь в расспросе говорил на Василия Шуйского ж, что говорил ему Василий про царя Дмитрия Ивановича дурно много раз…» ( Останавливается.)

Шуйский

А дальше что?

Щелкалов

Чего ж тебе еще!
Кажись, довольно, есть за что повесить.

Голоса

Изменникам царевым суд короткий! —
Изменников и Бог велит казнить! —
Он — лиходей царев! — Его измена
Всем видима. Повинен смертной казни! —
Что нам судить его! Повинен смерти!

Дмитрий

Василий, что ты скажешь в оправданье?

Шуйский

Царь-государь! Боярин твой великий,
Петр Федорыч, слуга тебе хороший!
Лихих людей он сыскивать горазд
И накрепко разведывать измену;
Изменники в речах своих расспросных
Басманову всю правду показали.

Дмитрий