Том 4: Итак, моя прелесть

— Мне это тоже пришло в голову, но швейцар утверждает, что в клубе несколько месяцев не было ни одного рыжего джентльмена.

Я не помнил, упоминали ли газеты, что убитый на пляже человек был рыжим.

— Отчего вы решили, что он здесь был?

— В его чемодане я нашел пакетик с названием клуба.

— Он мог взять у кого-нибудь из знакомых.

— Конечно. Большое спасибо за помощь, мисс Криди. Я… — В телефоне послышался легкий щелчок, она положила трубку.

Что побудило ее переменить решение и позвонить мне? Было над чем поломать голову, черт подери.

Значит, Джек не ходил в «Клуб мушкетеров». У меня не было оснований не доверять ей. Гривс тоже считал это маловероятным. В вещах Шеппи я не нашел смокинга, а без него он не прошел бы дальше швейцара.

Но откуда взялись спички и почему Джек позаботился так надежно их упрятать? Он не отличался любовью к красивым безделушкам и от ненужных вещей старался побыстрее избавляться.

Швырнув на кровать шляпу, я подошел к чемодану Джека и достал спички. Потом, сев в кресло, стал внимательно их разглядывать.

Всего я насчитал двадцать пять отрывных спичек, на каждой было напечатано название клуба. На внутренней стороне пакетика я прочел рекламную надпись магазина художественной керамики — одного из заведений, которые, словно грибы после дождя, вырастают в местах, посещаемых туристами.

Она гласила:

«Обязательно посетите „Школу керамики“ Маркуса Хана — подлинную сокровищницу искусства.

Шато, Эрроу-Пойнт, Сан-Рафел».

Надпись вызвала во мне недоумение: зачем понадобилось фешенебельному клубу, который и на порог не пустил бы ни одного туриста, заниматься подобной рекламой? Что за странное коммерческое соглашение между двумя сторонами?

Я оторвал одну спичку. Приблизив ее к глазам, увидел, что на обратной стороне были напечатаны цифры: С451135. Отогнув остальные спички, я убедился, что и на них были номера, шедшие по порядку до С451160.

Положив обратно оторванную спичку, я несколько минут оставался в неподвижности: что могла означать эта непонятная нумерация? Не найдя ответа, я сунул пакетик к себе в бумажник.

Было уже около часа ночи. Утром я узнаю из газет фамилию девушки в купальном костюме, сейчас же благоразумней всего отправиться спать. Я поднимался на ноги, когда в номер ко мне постучали. Это было не деликатное постукивание коридорного, а громкие, бесцеремонные удары, которыми возвещают о своем прибытии всемогущие представители власти.

Мне было необходимо собраться с мыслями, и я не спешил открывать. «Неужели заметили, когда я убегал с пляжа, — подумал я, — или нашли в кабине мои отпечатки?»

В дверь забарабанили громче.

— Пошевеливайся! Мы знаем, что ты здесь! — прокричал чей-то голос.

Я достал из бумажника спички и засунул их под край ковра. Потом, повернув ключ, открыл дверь.

Сосредоточенно пережевывая резинку, в номер шагнул Кенди, взгляд его темных глаз был неприязненным и злым. За ним с неподвижными лицами и настороженными глазами вошли двое верзил в штатском.

— Поехали, — сказал Кенди усталым голосом. — Капитан Кетчен хочет видеть тебя.

— Что ему нужно? — спросил я, не трогаясь с места.

— Об этом ты спросишь у него. Ну что, пойдешь сам или тебя вести под ручку?

Выбирать не приходилось. Неравенство сил было очевидным, и, хотя встречаться с Кетченом совершенно не хотелось, я взял шляпу и, ни слова не говоря, зашагал в сопровождении полицейских по коридору.

Глава шестая

1

Глаза ночного клерка вновь полезли на лоб, когда он увидел меня в сопровождении Кенди и двух верзил в штатском. Уже второй раз в течение суток меня выводили из гостиницы блюстители закона, и я подумал, что утром, возможно, администрация попросит меня освободить их от моего присутствия. В том случае, конечно, если я вернусь из управления целым и невредимым.

Но в этом-то я как раз и не был уверен. Я хорошо помнил встречу с Кетченом и его угрозы, а он, как видно, не бросал слов на ветер.

Мы сели в ожидавшую нас машину: двое в штатском впереди, Кенди и я на заднем сиденье. Взревела сирена, и машина, как и в прошлый раз, рванулась с места и с бешеной скоростью понеслась по улицам. Она оторвалась так резко, что я услышал, как у меня хрустнули шейные позвонки.

— Не возражаешь, если я закурю? — сказал я Кенди, в основном затем, чтобы что-то сказать.

— Не стоит, — ответил он безразлично и устало. — Мне приказано не церемониться с тобой.

— Чем недоволен капитан?

— Если не знаешь ты, почему это должно быть известно мне? — И разговор прекратился.

От нечего делать я начал смотреть в окно. Я не ощущал особого подъема от предстоящей встречи. Вероятно, кто-нибудь заметил меня на пляже и по телефону сообщил в полицию. Вспомнились рассказы очевидцев о допросах с пристрастием. Если капитан Кетчен собрался допрашивать с пристрастием, дела мои плохи.

Когда машина, подъехав к управлению, затормозила, Кенди порылся в кармане и извлек пару наручников.