Том 4. Bene Nati. Прерванная идиллия. Аргонавты

Кара показала пальцем на солнечные пятна, любуясь их игрой среди стоявших у окон растений, и в облаке белого батиста, закрывавшего ее стройную шею, еще детскую грудь и тонкие руки, она сама напоминала куколку бабочки, высвобождающейся из пелены детства. Вечером, еще твердя исторические даты и строфы стихов, которыми она занималась весь день, Кара немножко повертелась в комнате, потом схватила на руки Пуфика, сделала перед мисс Мэри глубокий реверанс, присев чуть не до земли, и заявила, что отправляется к отцу. Она просто с незапамятных времен не разговаривала с ним ни одной минутки. Он уезжал, потом ему было некогда. А уже сегодня она его подкараулит… переждет деловых посетителей, гостей — всех, перехватит отца и приведет его в кабинет к маме. Придет туда и мисс Мэри, а может быть, Марысь тоже…

Ее идиллическая душа, как птица о роще, вечно мечтала об уединении, тихих задушевных беседах, сердечных узах и дружеских пожатиях руки. Полюбившийся ей по рассказам мисс Мэри англиканский приход, затерявшийся среди старых дубов, Кара представляла себе райским уголком. А кабинет мамы был так уютен и благоухал цветами…

Уже прошел час, как она ушла с Пуфиком на руках и мечтой о райском уголке, запечатлевшейся в глазах. Мисс Мэри тревожилась. В последнее время она постоянно испытывала чувство тревоги. Англичанка зорко следила за сменами настроений Кары и разгадывала причину ее тоски. Но ничем не могла ей помочь. Искренне желая добра семейству, в которое ее забросила судьба, и пользуясь исполненной уважения симпатией, она оставалась тут чужой. Она видела все и молчала. Только еще больше старалась безотлучно быть с Карой и отвлекать ее мысль от того, что происходило в доме. Дом был великолепный, но в гостиных среди узорчатых шелков, плюша, муара, позолоты и зеркал блуждали какие-то призраки.

Из ворог вырвался грохот кареты, на улице он затих и смолк вдалеке. Это хозяина дома поглотила сумятица большого города — и отпустит лишь под утро. Прошло четверть часа, Кара не возвращалась. Может быть, она пошла к матери? Еще четверть часа. Мисс Мэри встала и взяла маленький подсвечник, собираясь зажечь свечу, чтобы не идти в темноте по анфиладе гостиных. Но в эту минуту за пышными складками кретона и муслина медленно отворилась высокая дверь, украшенная позолоченными арабесками, и на пороге показалась Кара с Пуфиком на руках. Она шла, склонив голову, так что нижняя часть ее лица была скрыта шелковистой шерстью собачки. Мисс Мэри, снова усаживаясь, спросила:

— Где ты была, Кара, после отъезда отца? Ты заходила к маме?

В ответ возле двери раздался глухой стук. Это Пуфик упал на ковер, соскользнув с опустившихся рук. Никогда еще Кара не обращалась со своим любимцем так равнодушно или небрежно. Мисс Мэри, подавшись вперед, устремила на нее встревоженный взгляд. Боже! Что случилось? Кто же может это знать, но что-то несомненно случилось. Щеки Кары, обычно напоминавшие цветом лепестки полевой розы, побелели, как муслин, устилавший ее комнату, а всегда пурпурные губы теперь были едва очерчены узкой и бледной линией. Высокая, тонкая, неестественно прямая, не размахивая руками и не поворачивая головы, она прошла по комнате, глядя куда-то вдаль сухими глазами, и, как автомат, опустилась на низкую скамеечку возле мисс Мэри. Англичанка коснулась ее руки — и ощутила ледяной холод.

— Что с тобой, дорогая? Ты больна?

Кара, не отвечая, встала и подошла к купе зеленых растений у окна. Повернувшись спиной к мисс Мэри, она, казалось, рассматривала листья, по через минуту отвернулась, прошла несколько шагов и остановилась, уставясь глазами в пол.

— Кара! Подойди ко мне! — позвала ее мисс Мэри.

Девочка подошла и уселась рядом. Проницательно глядя на нее, англичанка тихо спросила:

— Тебя что-нибудь огорчило? Кто-нибудь…

Она не докончила: порывисто обернув к ней побелевшее личико, Кара поспешно проговорила:

— Нет, нет, нет!

Стройная девичья фигурка опустилась на ковер, а маленькая тяжелая головка легла на колени мисс Мэри. Но едва мягкая ладонь англичанки коснулась ее волос, девочка поднялась с пола и пошла вглубь комнаты, задев платьем легкую ширму, стоявшую среди другой мебели; ширма покачнулась и со стуком упала. Словно не замечая стука, Кара вернулась к лампе, села против англичанки и, еще сильней побледнев, раскрыла одну из книг, лежавших на столе. Подняв брови и густо наморщив лоб, она, казалось, читала, но через минуту резким движением захлопнула книгу, снова поднялась и направилась к дверям, ведущим в гостиные.

— Ты идешь к маме?

Кара не ответила, но у самых дверей села на низкую скамеечку. Подбежал Пуфик и, опершись передними лапками на ее колени, лизнул ей руку. Однако эта рука, всегда такая ласковая, сейчас с раздражением отшвырнула собачку. Мисс Мэри вскочила, но не успела дойти до середины комнаты, как уже поднялась Кара и двинулась ей навстречу. Гувернантка схватила ее за обе руки.