Том 4

— Да мало разве способов существует на этот счет, сэр? — сказал помощник капитана, снова наполняя свой стакан и передавая бутылку капитану. — Можно, например, загрузить трюм ветхого судна зерном, снявши переборки. Попадет в трюм хоть малость воды — а на таком судне без этого никак не обойдется, — и зерно начнет разбухать, и будет разбухать до тех пор, пока судно не раздастся по всем швам, и вот вам, пожалуйста, — раз, два — и вы идете ко дну. А на пароходе может воспламениться угольный газ. Это самая верная штука — тут уж никто ни к чему не подкопается. Затем бывают несчастные случаи с гребными винтами. Если вал гребного винта треснет во время шторма, тут уж гляди в оба. Я слышал о кораблях, которые выходили из дока с подпиленным с двух сторон валом гребного винта. Да, черт побери, как только не мудрят, конца-края этому нет.

— И все-таки я не могу поверить, что мистер Гердлстон потворствует таким вещам, — стоял на своем Том.

— А он так: притаится и ждет, — отвечал моряк. — Он не топит их сам, он просто выжидает, держит свои страховые полисы и отдается на волю провидения. И не раз ему доставался неплохой улов, правда, это уже было давненько. Вот хотя бы «Белинда», которая затонула у мыса Пальмас. Он получил за нее пять тысяч чистоганом и ни пенни меньше. А вот с «Сокату» скверная была история! Сгинул — и все. И корабль и вся команда — ни слуху, ни духу. Затонул где-то, и следа не осталось.

— И вся команда тоже! — с ужасом воскликнул Том. — Но если это правда, так как же вы?..

— А за это нам и платят, — дружно ответили оба моряка, пожимая плечами.

— Но ведь существует же государственная инспекция!

— Ха, ха! А вы сами разве не видали, как эти инспектора работают? — спросил Миггс.

Том был поистине в ужасе от того, что ему довелось услышать. Если этот коммерсант был способен на такие проделки, то от него можно было ожидать всего. Как же в таком случае полагаться на его слово? И что же в действительности представляет собой эта фирма — такая благонадежная с виду, — в которую он вложил все свое состояние? Вот какие мысли проносились в его мозгу, когда он прислушивался к неторопливой беседе двух словоохотливых морских волков. Однако вскоре его ждало еще большее потрясение.

— Слушайте! — внезапно перебивая моряков, воскликнул фон Баумсер, который с добродушной улыбкой тоже внимал их разговору. — Я сейчас расскажу чего-то вам про вашу фирму! Вы еще ничего не знаете. Слыхали вы, что мистер Эзра Гердлстон женится?

— Эзра женится?

— Ну да! Я сегодня у нас в конторе услышал. Все Сити об этом говорит уже.

— На ком же он женится? — без особого интереса спросил Миггс.

— Вот имя-то я ее позабыл, — отвечал фон Баумсер. — Майор эту девушку знает, она у Гердлстонов в доме живет. Старик приходится ей ну как это… опекáном.

— Опекуном? Нет, нет, не может быть! — воскликнул Том, побледнев, как мел, и вскакивая на ноги. — Это не мисс Харстон, нет? Не хотите же вы сказать, что он женится на мисс Харстон?

— Вот, вот, на этой самой. Правильно, на мисс Харстон.

— Это ложь, бесчестная ложь! — пылко воскликнул Том.

— Все может быть, — невозмутимо отвечал фон Баумсер. — Я только то повторяю, что слышал; слышал не раз и не два и от очень почтенных лиц.

— Если это правда, тут кроется какая-то подлость, — вскричал Том, бешено сверкнув глазами, — самая гнусная подлость, какая когда-либо свершалась на земле! Я ухожу… Я должен его увидеть сейчас же! Клянусь богом, я узнаю правду!

Том опрометью бросился вниз по лестнице и выбежал из бара. У входа стоял кэб.

— В Лондон, Эклстон-сквер, 69! — крикнул Том. — И гони во всю мочь!

Извозчик вскочил на козлы, и экипаж загромыхал по мостовой со всей стремительностью, на какую была способна извозчичья кляча.

Это внезапное бегство, как легко можно себе представить, несколько озадачило общество, собравшееся в одной из комнат трактира «Петух и курослеп».

— Какой порывистый молодой человек! — заметил помощник капитана. — Скрылся из глаз, как клиппер в бурю.

— Я вижу, — сказал фон Баумсер, — что он даже шляпу забыл свою. Я теперь вспомнил, что мой добрый друг майор как-то про него и про эту молодую девушку что-то говорил.

— Так это он, похоже, приревновал ее, — сказал капитан Миггс, понимающе покачивая головой. — Со мной тоже так бывало прежде. Год назад, на прошлое рождество, я крепко посчитался с Билли Барлоу с «Летящего облака» по этой самой причине. Но все равно, я считаю — дурь это, чтобы молодой человек срывался с места, даже не сказав «с вашего разрешения, сэр», или «если вы позволите», или хотя бы «доброй ночи, господа, всем вам». Что ни говорите, а этак уходить не положено.

— Я даже скажу, что это эксцентрично, — сердито заметил помощник капитана, — да, я именно так и скажу.

— Ах, друзья мои, — сказал немец, — когда человек влюблен, будем к нему снисходительны. Я уверен, что он никого не хотел обидеть.