Том 4

— Благодарю вас, Брайен, — обратилась к нему Люси. — У меня руки в тесте, а то бы я сама сходила.

— А что вы готовите? — спросил Стоддат-Уэст заинтересованно.

— Персиковый пирог.

— Здо-ор-рово, — обрадовался Стоддат-Угст. — Я ужасно проголодался.

Мальчики, как по уговору, вскочили и выбежали из кухни.

— Они просто как перелетная саранча, — посмотрела им вслед Люси.

— Я вас поздравляю, — обратился Крэддок к Люси.

— С чем?

— С вашей изобретательностью.

Крэддок вытащил конверт.

— Очень здорово сделано, — сказал он.

— О чем вы говорите?

— Об этом, моя дорогая девушка, об этом самом.

Он протянул конверт Люси. Она уставилась на него ничего не понимающим взглядом. Крэддок вдруг почувствовал замешательство.

— Разве не вы подделали эту улику? И не вы подложили ее в котельную, чтобы мальчишки смогли ее найти? Ну, отвечайте быстро!

— Я не имею ни малейшего представления, о чем идет речь, — сказала Люси. — Вы хотите сказать, что…

Крэддок быстро спрятал конверт в карман, потому что послышались шаги Брайена.

— Гедрик в библиотеке, — сказал он. — Идите туда.

Истлеу вновь занял свое место около кухонного шкафа. Инспектор Крэддок направился в библиотеку.

Гедрик Крекенторп казался обрадованным, увидев инспектора.

— Вы все еще что-то разыскиваете? — спросил он.

— Как идут дела?

— Можно считать, что мы немного продвинулись вперед, мистер Крекенторп.

— Вы опознали труп?

— Не совсем, но у нас есть определенная версия.

— Очень хорошо.

— Исходя из сведений, полученных нами в самое последнее время, мы хотим взять несколько показаний. Я начинаю с вас, мистер Крекенторп, раз уж вы здесь.

— Я здесь долго не пробуду. Через денек-другой улетаю к себе на Ивицу.

— Тогда, очевидно, я пришел вовремя.

— Ну что ж, начнем.

— Я хотел бы получить детальный отчет о том, где вы были и что делали в пятницу 20 декабря.

Гедрик быстро взглянул на инспектора, потом откинулся в кресле, зевнул с видом полнейшего безразличия и сделал вид, что пытается вспомнить тот день.

— Значит, так. Я уже говорил вам, что был на Ивице. Вся беда в том, что там один день очень похож на другой. Утром я рисовал, с трех до пяти «сиеста», как там называют полуденный отдых. Возможно, я делал этюды, если свет был подходящим. Потом аперитив с мэром или доктором в кафе на Пьяццо. Потом случайная, наспех выбранная еда. Большую часть вечера я провожу в баре Скотти с друзьями из мелких буржуа. Этого достаточно?

— Я хотел бы знать правду, мистер Крекенторп.

Гедрик даже привстал.

— Знаете, инспектор, ваше замечание звучит более чем угрожающе.

— Не думаю. Вы мне сказали, мистер Крекенторп, что вылетели с Ивицы 21 декабря и прибыли в Англию в тот же день?

— Так и было, Эмма! Где ты, Эмма?

Эмма Крекенторп вошла в библиотеку из боковой двери, соединявшей кабинет с будуаром. Она вопрошающе переводила взгляд то на Гедрика, то на инспектора.

— Послушай, Эм. Я приехал в субботу перед Рождеством? И прямо из аэропорта?

— Да, — сказала Эмма удивленно. — Ты приехал перед обедом.

— Вот, пожалуйста, — сказал Гедрик инспектору.

— Вы, очевидно, считаете нас за дураков, мистер Крекенторп, — сказал спокойно инспектор. — Вы же знаете, что мы все можем проверить. Я думаю, если вы покажете свой паспорт…

Он выжидающе замолчал.

— Не знаю, куда задевался этот проклятый паспорт, — засуетился Гедрик, — сегодня целое утро искал его, хотел переслать в контору Кука…

— Надеюсь, вы сумеете отыскать его, мистер Крекенторп. Но, вообще-то говоря, необязательно. В моих руках документы, в которых значится, что вы прибыли в Англию вечером 19 декабря. Может быть, теперь вы расскажете, где находились с этого времени до обеда 21 декабря, когда прибыли в этот дом?

Гедрик позеленел от злости.

— Что за дьявольская жизнь настала! — воскликнул он гневно. — Все эти канцелярские штучки и заполнение дурацких бланков! Вот что происходит, когда в государстве царит бюрократия. Больше уже нельзя делать то, что хочется, и ездить туда, куда нравится. Обязательно тебе зададут кучу вопросов. Но почему все-таки поднялся шум вокруг этого 20 декабря? Что в нем особенного, в этом дне?

— Мы думаем, что в этот день произошло убийство. Вы, конечно, можете отказаться отвечать на мои вопросы, но…

— Кто сказал, что я отказываюсь отвечать? Дайте хоть подумать. Когда проходило следствие, у вас было смутное представление о дате убийства. Что нового произошло с тех пор?

Крэддок не ответил. Гедрик, многозначительно взглянув в сторону Эммы, предложил:

— Может быть, нам лучше пройти в другую комнату?

Эмма быстро спохватилась:

— Я вас оставлю здесь одних, — выходя из двери, она обернулась. — Знаешь, Гедрик, все это очень серьезно. Если 20 декабря действительно день убийства, то тебе лучше всего подробно рассказать инспектору о том, что ты делал 20 декабря.

И она вышла, плотно закрыв за собою дверь.