Том 4

Г-н Ламартин найдет, без сомнения, возможность в своей «обстоятельной» полемике против коммунизма «логически» вывести из этих общих фраз, вытекающих из его «чувства», целый ряд еще более общих фраз. — Может быть, и мы тогда также найдем возможным «обстоятельнее» рассмотреть его фразы. — На этот раз мы удовлетворимся передачей нашим читателям тех «чувств», которые противопоставляет чувствам г-на Ламартина монархически-католическая газета. Так, в своем вчерашнем номере «Union monarchique» следующим образом высказывается против чувств г-на Ламартина:

«Мы видим, как эти просветители человечества оставляют его без руководителей. Жалкие люди! Они отняли у бедняка бога, который давал ему утешение; они отняли у него небо, они оставили человека одного с его лишениями, с его нищетой. А затем они приходят и говорят: ты хочешь владеть землею, — она не твоя. Ты хочешь пользоваться благами жизни, — они принадлежат другим. Ты хочешь получить долю богатств, — это невозможно; оставайся бедным, оставайся нагим, оставайся покинутым, умри!»

«Union monarchique» утешает пролетариев с помощью бога. «Bien Public», газета г-на Ламартина, утешает их с помощью «жизненного принципа».

Написано К. Марксом 24 декабря 1847 г.

Напечатано в «Deutsche-Brusseler-Zeitung» № 103, 26 декабря 1847 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Ф. ЭНГЕЛЬС ГАЗЕТЫ «REFORME» И «NATIONAL»

Банкет в Лилле вызвал спор между «Reforme» и «National», который привел теперь к решительному разрыву между обеими газетами. Факты таковы:

После начала банкетной кампании в пользу реформы «National» с еще большей откровенностью, чем до сих пор, примкнула к династической оппозиции[198]. В Лилле г-н Дежорж, сторонник «National», покинул банкет вместе с Одилоном Барро. Сама «National» высказалась о банкете в Лилле более чем двусмысленно. Когда «Reforme» потребовала от нее объясниться откровеннее, она отказалась под тем предлогом, что не желает начинать полемики с этой газетой. Но это отнюдь не давало какого-либо основания не высказываться по поводу самого факта. Словом, «Reforme» не оставила этого без ответа и в конце концов напала на представителя «National» Гарнье-Пажеса за речь, в которой он отрицал существование классов и растворял буржуазию и пролетариат в общей фразе о citoyens francais^{131}. Тогда-то, наконец, «National» заявила, что будет защищать своих друзей от газеты, которая бросает тень подозрения на всех честных патриотов, вроде Карно, Гарнье-Пажеса и т. п.

«National», которая вскоре была разбита по всем пунктам, не нашла под конец другого выхода, как обвинить «Reforme» в коммунизме.

«Вы говорите о неопределенных стремлениях, о теориях и системах, возникающих в народной среде, вы порицаете нас за то, что мы открыто нападаем на эти, скажем прямо, коммунистические стремления. Ну, так выскажитесь прямо — вы за или против коммунизма? Мы заявляем во всеуслышание: у нас нет ничего общего с коммунистами, с этими людьми, которые отрицают собственность, семью, отечество. В день сражения мы будем бороться не вместе с носителями этих отвратительных стремлений, а против них. У нас не будет мира с этими ненавистными фантазиями, не будет терпимого отношения к ним, к этой нелепой и варварской (sauvage) системе, которая превращает человека в животное, низводит его до состояния дикого зверя (le reduit a l'etat de brute). И вы полагаете, что народ будет с вами? Что народ откажется от той небольшой собственности, которую он приобрел в поте лица своего, откажется от семьи, отечества? Вы полагаете, что народ когда-либо даст себя убедить, что ему безразлично, лодчи-нит ли нас Австрия своему деспотизму, будет ли Франция разорвана на куски державами?»

К этим доводам против коммунизма «National» присоединяет свои планы улучшения положения рабочих: реформу почтового ведомства, финансовую реформу, налоги на предметы роскоши, государственные пособия, отмену октруа[199], свободную конкуренцию.

Не стоит тратить труда на опровержение смехотворных представлений «National» о коммунизме. Комично только, что «National» все еще выставляет напоказ пугало постоянно угрожающего Франции вторжения «великих держав», что она все еще полагает, будто с той стороны Рейна и Ла-Манша на Францию направлены миллионы штыков и что сотни тысяч орудийных стволов наведены на Париж. «Reforme» совершенно правильно ответила на это: в случае вторжения королей нам послужат оградой не укрепления Парижа, а сами народы.

«Reforme» заявляет в ответ на цитированную выше статью «National»: