Том 4

«Господа! Вы обсуждаете вопрос о влиянии свободы торговли на положение рабочего класса. Вы заявляете, что относитесь к этому классу с самым глубоким сочувствием, какое только возможно. Меня это очень радует, но я все же изумлен тем, что не вижу среди вас представителей рабочего класса! Имущие классы Франции представлены здесь пэром, имущие классы Англии — несколькими членами парламента, имущие классы Бельгии — бывшим министром и даже имущие классы Германии представлены почтенным господином, который нарисовал нам весьма достоверную картину положения этой страны. Но где же, спрашиваю я вас, представители рабочих? Я их не вижу; а поэтому, господа, разрешите мне взять на себя защиту интересов рабочих. Я позволю себе обратиться к вам от имени рабочих и в первую очередь от имени тех пяти миллионов английских рабочих, среди которых я провел несколько самых приятных лет моей жизни и которых я знаю и люблю. (Аплодисменты.) Господа, рабочие в самом деле нуждаются в отзывчивом отношении к себе. До сих пор с ними обращались не как с людьми, а как с вьючными животными, нет, как с товаром, как с машиной; английские промышленники так хорошо усвоили это, что они никогда не скажут: «у нас занято столько-то рабочих», но скажут: «столько-то рабочих рук». Следуя этому принципу, имущие классы без малейшего зазрения совести пользуются услугами рабочих, пока те им нужны, а затем, когда из них уже нельзя больше выжать прибыли, выбрасывают их на улицу. Таким образом, положение этих париев современного общества таково, что хуже быть не может. Загляните куда угодно: на берега Роны, в грязные и зловонные закоулки Манчестера, Лидса и Бирмингема, на холмы Саксонии и Силезии, или на равнины Вестфалии — везде вы увидите те же бледные от истощения лица, ту же безысходную печаль в глазах людей, которые тщетно добиваются своих прав и подобающего им места в цивилизованном обществе. (Сильное волнение в зале.)»

Затем г-н Веерт заявил, что, по его мнению, покровительственная система на деле нисколько не покровительствует рабочим, но что свобода торговли — он говорил рабочим это прямо и откровенно, несмотря на то, что сам является сторонником свободы торговли, — тоже нисколько не изменит их бедственного положения. Он совсем не разделяет иллюзий фритредеров относительно якобы благотворных для рабочего класса последствий введения их системы. Напротив, свобода торговли, полное осуществление принципов свободной конкуренции, в результате которого капиталисты с еще большим корыстолюбием начнут конкурировать друг с другом, должны будут породить и между рабочими более острую конкурентную борьбу. Полная свобода конкуренции неизбежно даст огромный толчок к изобретению новых машин, которые будут каждый день вытеснять еще больше рабочих, чем они вытесняют сейчас. Эта свобода конкуренции будет всячески способствовать развитию производства, но именно поэтому она будет в такой же мере способствовать перепроизводству, переполнению рынков и торговым потрясениям. Фритредеры утверждают, что с введением системы свободы торговли эти ужасные потрясения прекратятся; но на самом деле произойдет как раз обратное — они участятся и усилятся более, чем когда-либо. Возможно, и даже несомненно, что удешевление продуктов питания вначале пойдет на пользу рабочим, что с сокращением издержек производства повысится потребление и спрос на рабочую силу, но это преимущество скоро превратится в бедствие, конкуренция среди самих рабочих скоро низведет их на прежний уровень нищеты и голода. Приведя эти, а также и другие доводы (они, повидимому, явились для собравшихся чем-то совершенно новым, ибо были выслушаны с огромным вниманием, хотя корреспондент «Times» соизволил отделаться от них лишь посредством наглой, но весьма многозначительной насмешки, обозвав их «чартистскими банальностями»), г-н Веерт закончил свою речь следующим образом: