Том 38. Полное собрание сочинений.

Прежде всего я прочитывал ученикам из Евангелия Матфея XXII, стихи 35—40:

«И один из них, искушая его, спросил, говоря: Учитель, какая наибольшая заповедь в законе?

«Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим.

«Сия есть первая и наибольшая заповедь.

«Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя.

«На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».

Прочтя стихи эти, я просил их повторить прочтенное. Лучшие ученики повторяли сущность прочитанного.

— Понятно? — спрашиваю.

— Понятно.

— Стало-быть, закон Христов короткий и понятный. Как думаете, можно по нем жить, жить так, чтобы любить Бога и ближнего?

— Отчего ж, можно, — говорят некоторые.

— Что значит, — спрашиваю, — любить Бога?

Большей частью молчат. Тогда я говорю им то, что сказано в 1-м послании Иоанна о любви к Богу. Читаю гл. IV, 20:

«Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо нелюбящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?»

Так и сказано (читаю гл. IV, 8): «кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».

— Стало-быть, любить Бога значит стараться быть в любви со всеми.

В этом первая заповедь любви к Богу.

Вторая заповедь — любить ближнего — та же, что и первая, только с той разницей, что она показывает, как надо любить ближнего. Сказано в послании Апостола Иоанна, что Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает.

Любить Бога может только тот, кто любит ближнего. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.

Любить ближнего надо как самого себя, т.-е. не делать другому, чего себе не хочешь, а делать то, чего себе хочешь.

— Понятно ли? — спрашиваю.

Большей частью понимают.

— В этих заповедях, как сказано в Евангелии, весь закон, — продолжаю я. — И кто исполняет их, тому хорошо жить на свете, а кто не исполняет, тому плохо. Будем же стараться исполнять их. Исполнять их сначала кажется очень трудно. Но всякое дело делается с трудом и всякому делу надо учиться. Для того, чтобы научиться исполнять эти заповеди, надо, говорю, помнить четыре вещи: 1) помнить про Бога и про закон Его, помнить и когда один сам с собой и когда с людьми; 2) не злиться на людей, не драться, не ругаться, не осуждать, не думать худого о людях; 3) жалеть тех, кто мучается, не только людей, но и скотов и животных, и не мучать их, а помогать им; 4) ничего не делать такого, что заглушает в нас совесть, т.-е. памятование о Боге и законе Его. Чтобы помнить, говорю, про Бога и закон Его, хорошо почаще молиться. И не только в церкви, не только утром и вечером, но и середь дня, особенно когда что-нибудь трудно или сам ослабел, вспомнить о Боге и сказать про себя молитву: «Господи помоги! Помоги мне, чтоб не ошибиться, не сделать плохого!»

И как только помолишься, так сейчас трудное облегчится, и если хотел сделать дурное, удержишься.

Второе то, чтобы рукам воли не давать и не драться и также и языку не давать воли, не ругаться, особенно дурными словами. Помнить то, что и стыдно и глупо разумному человеку ругаться бессмысленными дурными словами. Мало того, что приучаться надо не ругаться, надо приучаться и за глаза не осуждать людей. А то мы их судим, а они нас судят, и добра от этого никакого, а только нелюбовь друг к дружке.

Третье, говорю, то, чтобы жалеть не только людей, если они от чего-либо мучаются, и сколько можно помогать им, особенно беспомощным детям, старым, убогим, но жалеть и скотину всякую и всякое животное, а не мучать или убивать их для своей забавы. Перестанешь жалеть скотину, зверей, перестанешь жалеть и людей, а перестанешь жалеть людей, огрубеет сердце и разучится любить, а это самое дорогое на свете.

Четвертое, говорю, то, чтобы не заглушать в себе память и разум табаком, водкой. А то часто ребята балуются, чтобы быть похожими на старших, да и привыкнут, а потом и сами не рады. И потому хорошо смолоду заречься от табака, вина, от всего пьяного. Зло в том, что то самое, что дороже всего в человеке: памятование о душе, заглушается этими зельями. Где бы вспомнил, подумал о душе, а накурился, напился и все забыл и делаешь то, чего с свежей головой ни за что бы не сделал.

Когда бывали у меня постарше ребята, то я говорил им еще и о том, чтобы они береглись от всяких дурных шуток с девушками, чтобы помнили, что все девушки им сестры, что только когда женишься, только тогда станет одна из сестер женою и на всю жизнь. Говорил им о том, что от Бога вложен в душу и мальчиков и девочек стыд перед этими делами и что стыд этот надо беречь и не позволять себе ничего такого, от чего стыдно.