Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Тридцать четыре владетельных государя и четыре вольных города Германии, признанные равноправными, составили союз «для внутренней и внешней охраны безопасности Германии, независимости и неприкосновенности вступивших в союз государств». Союзному сейму, который состоял из дипломатов, представлявших отдельные государства, и в котором председательствовала Австрия, поручено было заведывание делами Союза. В случае объявления войны Союзу ни один из его отдельных членов не имел права вступать в переговоры о неприятелем. Союзные государства не должны были заключать никаких договоров, противоречащих безопасности Союза; но с этой оговоркой они могли входить в союзы с другими государствами. В случае конфликта между собой они должны были прибегать к посредничеству союзного сейма. Если это посредничество не приводило к удачному результату, должен был вступать в действие верховный суд, приговоры которого не подлежат апелляции. В общих чертах это было осуществлением плана вечного мира, предложенного аббатом Сен-Пьером {Aim 8 июня 1815 года, заключенный между союзными германскими государствами; ст. 53–63 Заключительного акта).

Остатки бывшего Рейнского Пфальца, часть области между Рейном и Мозелем, были отданы Баварии. Майнц был предоставлен Гессен-Дармштадту и обращен в федеральную крепость; такова же была участь города Люксембурга, отданного вместе с великим герцогством (на правах личной унии) нидерландскому королю. Ганновер был объявлен королевством, находившимся во власти английского короля (ст. 16–52 и 67–68 Заключительного акта).

Нидерланды, Швейцария. Королевство Нидерландское, образованное из Бельгии и Голландии, было отдано принцу Оранскому-Нассау (ст. 65–56 Заключительного акта).

Швейцария, в которую были включены Валлис, Женева и Невшатель, составила конфедерацию из девятнадцати свободных, независимых и нейтральных кантонов (ст. 74–84 и 91–92 Заключительного акта; провозглашение нейтралитета 27 мая и 20 ноября 1815 года).

Речные пути. Работорговля. Конгресс вынес декларацию относительно свободы речных путей (ст. 108–117 Заключительного акта), устав о старшинстве дипломатических агентов (ст. 118, 17 Заключительного акта; регламент 19 марта 1815 года) и декларацию относительно отмены торговли неграми (8 февраля 1815 года, ст. 118, 17 Заключительного акта).

Все эти пункты являлись предметом частных договоров между заинтересованными в каждом отдельном вопросе государствами; все эти договоры были в основных своих частях собраны в один трактат, который 9 июня 1815 года был подписан в Вене восемью государствами, подписавшими Парижский трактат, и получил название Заключительного акта Венского конгресса.

Восточный вопрос. Императору Александру и его советникам хотелось включить в этот трактат постановления, относящиеся к Оттоманской империи. Январской нотой 1815 года русское правительство обратило внимание держав на зверства, совершенные турками над христианами, в особенности в Сербии, и на необходимость для христианских государств взять на себя защиту живущих в Турции христиан. Далее нота указывала, что звание естественного защитника православных принадлежит русскому императору так же, как титул покровителя католиков на Востоке принадлежит французскому королю. «Дело негров было подвергнуто обсуждению собрания государей на основании божественного кодекса… этого палладиума государственного порядка; на основании тех же принципов главы семьи европейских народов имеют право потребовать от Порты прекращения ее жестокостей». Грек Каподистрия, пользовавшийся особым расположением императора Александра, поддерживал интересы своих соотечественников и единоверцев и выступил искренним и пылким защитником греков, корфиотов и сербов, подобно тому как Чарторыйский выступал в защиту поляков, а Штейн в пользу немцев. Александр предлагал провозгласить принципом европейского права постоянное вмешательство России в пользу восточных христиан. Это значило признать русский протекторат над греками, превратить неясные пункты Кучук-Кай-нарджийского договора в ясные и твердые постановления общего характера, предоставить России юридическое право проводить на Востоке свою собственную политику и преследовать свои собственные интересы и превратить русскую супрематию в Турции в один из пунктов европейского публичного права. Понятно, что Александр к этому стремился, но столь же понятно, что англичане этому решительно воспротивились. У Талейрана была инструкция добиваться того, чтобы Турция была поставлена под охрану всей Европы. Меттерних считал «европейскую гарантию весьма существенным пунктом для интересов Австрии». Обсуждение восточного вопроса вскрыло бы наличие глубоких разногласий между державами, и потому его старались избежать. Впрочем, все это так и осталось попыткой, не вышедшей за пределы частных разговоров, и по данному вопросу даже ничего не было запротоколировано.

VII. Европа и конгресс