Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

В 1795 году во Франции основана была Школа восточных языков. В продолжение 1798–1801 годов Франция оккупировала Египет, и величайшим результатом этого завоевания было основание Египетского института, ученого общества, задавшегося целью исследовать древнюю страну, которая сыграла такую большую роль в истории религии и искусства, и вырвать у нее ее тайны. Шампольон-Фиясак и Шампольон младший одновременно принялись за изучение этой в то время совершенно еще темной области. Первый опубликовал в 1819 году Летописи Лагидов (Annates des LagidesJ и гораздо позднее, в 1840 году, результаты всех своих работ по истории Египта в сочинении Древний и новый Египет (L'Egypte ancienne et moderne), второй — младший из двух братьев — расшифровал знаменитую Росетскую надпись, найденную во время экспедиции 1798 года, и таким образом нашел ключ к чтению иероглифов. В 1821 году он издал Мемуар о гиератических письменах (Memoire sur Vecriture Ifiieratique), а в 1824 году — свою Иероглифическую систему (Systeme hieroglyphique).

Отцом ассирологии был Сильвестр де Саси[151], который в 1803 году начал изучать клинообразные письмена древней Персии. Он же изучал средневековую Персию и перевел Пенд-Наме (Pend-Nameh) Ферида, в то время как Гарсен де Тасси переводил Язык птиц (Langage des oiseaux) того же Ферида.

Семитическая цивилизация исследовалась и разъяснялась Далером и Каэном, издавшими в 1825 и 1830 годах изящные и точные переводы древнееврейских текстов.

Изучение Индии начинается еще в XVIII веке. В 1770 году Анкетиль-Дюперрон выпустил в свет свое Путешествие в Великую Индию (Voyage aux grandes Indes), в 1778 году — Восточное законодательство (Legislation orientalej и в 1798 году — Сношения Индии с Европой (L'Inde en rapports avec V Europe). В 1790 году Полэн де Сен-Бартелеми напечатал санскритскую грамматику. Антуан де Шези, занявший после него кафедру санскритского языка в Коллеж де Франс, подарил науке таких блестящих учеников, как Ланглуа, Bonn, Лассен и Бюрнуф. Эжен Вюрнуф издал в 1826 году свой этюд о пали, одном из санскритских диалектов. Ланглуа обнародовал в 1827 году свои Литературные памятники Индии (Monuments litteraires de VInde) или Очерки санскритской литературы (Melanges de litterature sanscrite) и в 1828 году — Образцовые произведения индийского театра (Chefs-d'oeuvre du theatre indien). В очерке, посвященном периоду 1830–1848 годов, мы еще встретимся с продолжением этих превосходных трудов, которые с самого начала и вплоть до наших дней не переставали глубоко интересовать ученых и значительную часть французской публики.

Философы. Период 1815—1830 годов был преимущественно временем политических философов. Жозеф де Местр, который в молодости дебютировал Размышлениями о Франции (Considerations sur la France) (1796) и в 1810 году написал Опыт о генетических принципах политических конституций и других учреждений человеческого общества (Essai sur les principes generateurs des constitutions politiques et des autres institutions humaines), только в 1820 году выпустил в свет свои Петербургские вечера (Soirees de Saint-Petersbourg) или Беседы о светской власти провидения (Entretiens sur le ffouvernement tempo-rel de la Providence). Появление этой книги наделало много шума и вызвало великий соблазн. В ней автор излагал радикальную теорию монархического деспотизма и поставленного над ним деспотизма теократического. Ученость автора, хотя и не свободная от пробелов, неумолимая и суровая логика, не отступавшая перед самыми крайними выводами, исключительно сильная способность к обобщениям и синтезу, резкая и подчас жестокая ирония, как будто нарочно оскорблявшая общепринятые понятия и их выразителей, выдающийся стилистический талант — доставили этой книге тот особый род популярности, который выражается во всеобщей непопулярности. Жозеф де Местр сделался предметом общей ненависти.

Этот успех, который де Местр предвидел, которого он желал и для достижения которого сделал все от него зависящее, привел его в восторг. Потомство, менее страстное, чем современники, ознакомившееся, кроме того, благодаря опубликованию переписки Жозефа де Местра, с глубокой и восхитительной добротой этого сатанинского духа, который состоял на службе у господа бога, и вдобавок считающееся прежде всего с силою таланта, отвело почетное место этому обаятельному и мощному теоретику, этому выдающемуся писателю и глубокомысленному политику-философу; можно, впрочем, пожалеть, что де Местр слишком увлекся ролью памфлетиста[152].