Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Экономические трения. Голландский государственный долг. Если уния с Голландией тяготила бельгийцев с политической точки зрения, то и в экономическом отношении они чувствовали себя не менее ущемленными. По расчету, произведенному в 1831 году Лондонской конференцией, государственный долг Бельгии до ее соединения с Голландией представлял собой ренту в 2 750 000 флоринов, т. е. около 100 миллионов флоринов капитала (считая по исключительному проценту в 2,5 со 100). Государственный долг Голландии был несравненно больше. В 1810 году Наполеон, присоединив Голландию, отнюдь не собирался погасить этот долг, а приказал списать две трети его. Вильгельм I в 1814 году не счел нужным санкционировать это банкротство и придумал весьма сложную систему, при помощи которой надеялся удовлетворить государственных кредиторов: старый долг был разделен на активный (одна треть) и отсроченный (те две трети, которые были списаны при Французской империи). За дополнительный взнос в 100 флоринов на каждый лист в 45 флоринов ренты владелец получал право на 2000 флоринов капитала по активному долгу, приносивших 2,5 процента, т. е. 50 флоринов, и на 4000 флоринов капитала по конвертированному (отсроченному) долгу, которые в данный момент не приносили процентов, но должны были путем ежегодных тиражей перечисляться из отсроченного долга в активный. Результатом этой обременительной комбинации было то, что в 1815 году над Голландией тяготел активный долг в 573 миллиона флоринов с лишним и отсроченный долг в 1 миллиард 150 миллионов. На основании трактата «о восьми статьях» и конституции 1815 года половина этого огромного долга легла на Бельгию. Мало того: так как ежегодные дефициты были очень велики, то долг этот непрерывно возрастал, несмотря на усилия амортизационной кассы, учрежденной в 1816 году. В 1820 году активный долг равнялся уже 626 миллионам, отсроченный — 1 миллиарду 166 миллионам. В 1830 году государство должно было уплатить своим кредиторам па 10 миллионов флоринов больше, чем в 1815 году. Это гибельное управление народными средствами навлекало тяжелые упреки на короля, присвоившего себе по «основному закону» верховное руководство государственными финансами и вместе с тем лишившего генеральные штаты, в результате вотирования бюджета сразу на десять лет, всякой возможно4 сти контролировать его действия. Когда в 1822 году король основал крупный финансовый орган — амортизационный синдикат, призванный дать ему еще большую свободу действий в изыскивании средств на покрытие целого ряда расходов, отчасти секретных, — бельгийцы справедливо были возмущены этими темными махинациями.