Читаем Том 3. Травницкая хроника. Мост на Дрине полностью

Но, однако, — размышлял он дальше, — если рушат здесь, то ведь где-то, надо полагать, должны и возводить. Ведь есть же, надо думать, где-нибудь на свете края и люди с головой, которые помнят бога. И если отвернулся господь от горемычного города на Дрине, то, наверное, все же не от всей земной юдоли, что простерлась под небом? Да и этим тут хозяйничать не вечно. Впрочем, как знать? (Ах, хоть бы немного больше воздуха вдохнуть!) Как знать? Может быть, эта поганая вера, которая все переделывает, чистит, перестраивает и обновляет, чтоб потом все разом поглотить и разрушить, может быть, она захватит всю землю и превратит весь божий свет в пустыню для своего бессмысленного строительства и варварского разрушения, выпас для утоления своего ненасытного голода и непонятных притязаний? Все может быть. Одного только не может быть: не может быть, чтобы на свете перевелись и вымерли великие и мудрые, наделенные душевной щедростью мужи, возводящие во имя божье вечные постройки для украшении земли и облегчения жизни человеческой. Если бы не стало их, исчезла бы, угасла и божья милость в мире. А этого не может быть.

Погруженный в думы, ходжа шел все медленней и тяжелей.

Из торговых рядов теперь вполне отчетливо доносилось пение. Ах, только бы вдохнуть побольше воздуха, только бы преодолеть эту крутизну, только бы дотянуть до дому, повалиться на свою постель и увидеть, услышать кого-нибудь из близких! Это было все, о чем он мечтал. Но и этого ему не суждено было дождаться. Он был уже не в силах справиться с дыханием и сердцем; сердце замирало, дыхание прерывалось, как бывает иногда во сне. Однако спасительного пробуждения не было. Он широко открыл рот, чувствуя, как глаза вылезают из орбит. Вздыбившееся взгорье бросилось ему в лицо. Своей кремнистой утоптанной твердью оно загородило от него весь мир, погрузив во тьму.

На дороге, круто поднимавшейся к Мейдану, в смертельной агонии расставался с жизнью Али-ходжа.

Кабинет Иво Андрича

<p>Пояснительный словарь</p>

Ага — господин, уважительное обращение к состоятельным людям.

Айян — старейшина, предводитель, чиновник городской управы.

Актам — вечерняя, четвертая из пяти предписанных мусульманских молитв.

Антерия — род верхней национальной одежды, мужской и женской.

Байрам — мусульманский праздник по окончании рамазана, продолжающийся три дня.

Баклава — слоеный пирог с орехами, пропитанный сахарным сиропом.

Бег — турецкий землевладелец, господин.

Берат — грамота султана.

Бинекташ — специальный камень, с которого садится на коня.

Бостанджи-баша — один из чинов гвардии султана или визиря.

Вакуф — земли или имущество, завещанные на религиозные или на благотворительные цели.

Вила — мифическое существо, лесная или горная фея.

Газда — уважительное обращение к людям торгового или ремесленного сословия, букв.: хозяин.

Девлет-мусафир — гость государства.

Демирлия — противень-поднос.

Джезва — медный сосуд для варки кофе по-турецки.

Джемадан — мужская одежда без рукавов, расшитая тесьмой.

Джубе — верхняя зимняя одежда.

Ифтар — вечерняя трапеза во время поста, совершаемая после захода солнца.

Ичоглан — придворный визиря.

Кабаница — верхняя одежда типа плаща.

Кадия — судья.

Каймакам — наместник визиря или валии в уезде.

Капиджи-баша — управляющий дворцом визиря.

Капудан-паша — адмирал в турецкой армии.

Кмет — подневольный крестьянин, работающий на землях бега.

Коло — южнославянский танец.

Кулук — трудовая повинность.

Конак — резиденция визиря, административное здание.

Маджария — венгерская золотая монета, употреблявшаяся и как женское украшение.

Мерхаба — мусульманское приветствие.

Минтан — род верхней одежды с длинными узкими рукавами.

Мубашир — посланец, чиновник.

Мудериз — учитель в медресе, мусульманском духовном училище.

Муктар — староста городского квартала.

Мулазим — начальник полиции.

Мулла — мусульманин, получивший духовное образование.

Мутевелий — управляющий вакуфом.

Мутеселим — чиновник визиря.

Муфтий — мусульманский священник высокого ранга.

Мухурдар — хранитель государственной печати.

Окка — мера веса, равная 1283 г.

Опанки — крестьянская обувь из сыромятной кожи.

Пашалык — область, находящаяся в подчинении паши.

Плета — мелкая австрийская монета.

Райя — христианские подданные Оттоманской империи, букв.: стадо.

Ракия — сливовая водка.

Рамазан — девятый месяц по мусульманскому календарю, месяц поста, обязывающего воздерживаться от пищи с восхода до захода солнца.

Реис — высший сан в мусульманской религии.

Салеп — сладкий горячий напиток, настоянный на ятрышнике.

Сердар — военачальник.

Серджада — коврик, на котором мусульмане совершают моление.

Силахдар — хранитель оружия.

Слава — праздник святого покровителя семьи.

Софта — ученик медресе.

Спахия — турецкий землевладелец.

Сибаша — помощник паши.

Перейти на страницу:

Все книги серии И. Андрич. Собрание сочинений в 3 томах

Том 1. Рассказы и повести
Том 1. Рассказы и повести

В первый том Собрания сочинений выдающегося югославского писателя XX века, лауреата Нобелевской премии Иво Андрича (1892–1975) входят повести и рассказы (разделы «Проклятый двор» и «Жажда»), написанные или опубликованные Андричем в 1918–1960 годах. В большинстве своем они опираются на конкретный исторический материал и тематически группируются вокруг двух важнейших эпох в жизни Боснии: периода османского владычества (1463–1878) и периода австро-венгерской оккупации (1878–1918). Так образуются два крупных «цикла» в творчестве И. Андрича. Само по себе такое деление, конечно, в значительной степени условно, однако оно дает возможность сохранить глубинную связь его прозы и позволяет в известном смысле считать эти рассказы главами одной большой, эпической по замыслу и характеру, хроники, подобной, например, роману «Мост на Дрине».

Иво Андрич , Кальман Миксат

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература