Том 3. Последний из могикан, или Повесть о 1757 годе

— France! [10]— отозвался Хейуорд, выходя из тени деревьев на берег озера в нескольких ярдах от часового.

— D'ou venez-vous et ой allez-vous d'aussi bonne heure? [11]— спросил гренадер на языке и с акцентом жителя доброй старой Франции

— Je viens de la decouverte et je vais me coueher [12].

— Etes-vous officier du roi? [13]

— Sans doute, mon camarade; me prends-tu pour un provincial! Je suis capitaine de chasseurs [14],— ответил Хейуорд, успев приметить, что собеседник его — солдат линейного полка.— J'ai ici avec moi, les filles du commandant de la fortification. Aha! Tu en as entendu parler! Je les ai faites prisonnieres pres de l'autre fort et je les conduis au general [15].

— Ma foi! mesdames, j'en suis fache pour vous [16],— воскликнул молодой солдат, учтиво и не без изящества откозыряв девушкам.— Mais — fortune de guerre! Vous trouverez notre general un brave homme et bien poli avec les dames [17].

— C'est le caractere des gens de guerre [18], — с поразительным самообладанием подхватила Кора.— Adieu, шоп ami; je vous souhaiterais un devoir plus agreable a remplir [19].

Солдат низко и почтительно поклонился в ответ на любезность. Хейуорд бросил: «Bonne nuit, camarade!» [20].—-и путники осторожно двинулись вперед, оставив часового расхаживать взад и вперед по берегу молчаливого озера. Не допуская мысли, что враги способны на такую безумную дерзость, он беззаботно напевал песенку, пришедшую ему на ум при виде женщин, а быть может, навеянную воспоминанием о далекой прекрасной Франции:

— Vive Ie vin, vive I'amour, etc [21].

— Хорошо, что вы столковались с этим мошенником! — шепнул разведчик, когда они отошли на некоторое расстояние, и вновь опустил ружье.— Я сразу сообразил, что он из этих забияк-французов. Счастье его, что разговаривал он мирно и дружелюбно! В противном случае его костям нашлось бы местечко среди скелетов его соотечественников.

Слова Соколиного Глаза были прерваны долгим глухим стоном, донесшимся с пруда, словно призраки убитых в самом деле бродили там вокруг своей водной могилы.

— Нет, это наверняка был живой человек,— продолжал разведчик.— Призраку ни за что так ловко с ружьем не управиться!

— Несомненно, живой, но вот жив ли он и сейчас — в этом я сомневаюсь,— отозвался Хейуорд, быстро оглянувшись и заметив, что с ними нет Чингачгука. Раздался еще один стон, слабее первого, потом всплеск воды, и все стихло, словно ничто никогда не нарушало первозданного безмолвия на берегах страшного озера. Пока путники медлили в нерешительности, которая с каждой минутой становилась все более тягостной, из кустов выскользнул нагнавший их Чингачгук, одной рукой привязывая к поясу еще дымящийся скальп несчастного молодого француза, а другой засовывая на место нож и томагавк, обагренные кровью жертвы. Затем он занял свое место с удовлетворенным видом человека, свершившего похвальное деяние.

Разведчик поставил ружье между ногами, оперся руками о дуло и на несколько секунд погрузился в глубокое молчаливое раздумье. Затем грустно покачал головой и пробормотал:

— Конечно, подобный поступок, соверши его белый человек, можно было бы назвать и жестоким и бесчеловечным; но такова уж натура индейца, и с нею, сдается мне, ничего не поделаешь. А все-таки жаль, что такая участь постигла веселого молодого парня из старой Франции, а не какого-нибудь минга!

— Довольно! — остановил его Хейуорд, опасаясь, как бы ничего не подозревавшие сестры не догадались о причине задержки, и подавив в себе отвращение доводами, весьма напоминавшими мысли разведчика.— Дело сделано, а сделанного не воротишь, хотя было бы лучше, если бы этого не произошло. Как видите, мы пересекли линию вражеских аванпостов. Куда вы думаете направиться?

— Верно,— согласился Соколиный Глаз, словно очнувшись.— Теперь уже поздно сожалеть о случившемся. Однако, я вижу, французы всерьез обложили форт, и задача нам предстоит не из легких.

— Да и времени на то, чтоб ее выполнить, у нас немного,— подхватил Хейуорд, глядя на тучи, которые закрыли заходящую луну.

— Да, немного,— повторил разведчик.— А выполнить ее можно двумя способами, да и то, если нам посчастливится, чего может и не случиться.

— Какими? Говорите скорей — время не ждет.

— Первый — спешить девушек, отпустить лошадей на волю и послать вперед могикан. Они уберут с нашей дороги вражеских часовых, и мы пройдем в форт по трупам французов.

— Нет, нет, не годится!— перебил великодушный Хейуорд.— Солдат может пробиться силой, но только не в сопровождении женщин.

— Да, это в самом деле слишком кровавая тропа для таких нежных ножек,— согласился разведчик, не менее осмотрительный, чем майор.— Но я счел своим долгом упомянуть о таком способе -— он больше всего подобает мужчине. Итак, нам придется повернуть обратно, миновать аванпосты французов, круто свернуть на запад и уйти в горы. А уж там я спрячу вас так, что все дьявольские ищейки Монкальма за целый месяц не разыщут наш след.

— Пусть будет так, и чем скорее, тем лучше,— нетерпеливо ответил молодой человек.