Том 3. Поэмы

Есенин использовал лишь общую канву происшествия, нарушил историческую хронологию и сместил политические акценты. Строительство Санкт-Петербурга началось в 1703 г., а собственно стричь бороды у первых сановников государства Петр I стал с 26 августа 1698 г., вернувшись из путешествия по Европе раньше намеченного срока из-за беспорядков среди стрельцов. Сомнительно, чтобы настроенные враждебно по отношению к царю стрельцы привезли к нему на расправу дьяка. Очевидно, в сознании Есенина образ стрельца слился с военнослужащим Преображенского полка (набор в него был объявлен 17 ноября 1699 г.), а последнее войсковое учреждение перепуталось с Преображенским приказом, в котором началась расправа с противниками петровских нововведений — бритья бород и надевания немецкого и венгерского платья. Полностью соответствует исторической действительности самосуд Петра I: в 1698 г. «пиры и покойники сменяются казнями, в которых царь сам играет иногда роль палача» (Энцикл. словарь, т. XXIII^A. СПб., 1898, с. 489, см. также с. 490). Случаи, когда Петр I выносит смертный приговор, запечатлены и в исторических песнях: например, текст «Во славном городе в Орешке...» о троекратном допросе пленного шведского майора заканчивается тем, что после полученных показаний о семитысячной численности войска противника «тут государь взвеселился: // Велел ему, майору, голову отляпать» (Песни... с. 138, № 1).

С. 118. По Тверской-Ямской... — Единственное в поэме название московской улицы указывает направление пути в новую столицу. У Есенина название улицы могло оказаться «на слуху» в результате исполнения Ф. И. Шаляпиным песни «Вдоль по Питерской // Да по Тверской-Ямской...» Однако в эпоху строительства Петербурга одноименного с возводимым городом тракта еще не существовало; дьяка в поэме Есенина везли по Тверской-Ямской как по второсортной улице, по которой как раз приличествовало передвигаться преступникам, что отражено в вариантах народной исторической песни о старшем современнике Петра I князе В. В. Голицыне:

Что Москвою князю ехать, — ему было стыдно:
Что поеду я, князь Голицын, Ямскою-Тверскою,
Что Ямскою-Тверскою, глухим переулком.

(Песни..., с. 42–44, №№ 3, 5–6)

Подробнее см.: Самоделова Е. А. «Песнь о великом походе» Есенина: от исторических реалий — к поэтической строке. — «Российский литературоведческий журнал». М., № 11 (1997), с. 61–77.

С. 119. У Петра был двор ~ Начало. — Близкая к оригиналу переделка «докучной сказки» из сборника А. Н. Афанасьева: «Жил-был царь, у царя был двор, на дворе был кол, на колу мочало; не сказать ли с начала?» (Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т., М., 1957, т. 3, № 530). Есенин мог услышать текст и в живой традиции.

С. 120. Он в единый дух // Ведро пива пьет. — Этот мотив (иногда троекратно использованный) восходит к былинной характеристике Ильи Муромца и его противников — Соловья-разбойника и др. — ср.:

Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу да полтора ведра...
...Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку ту Соловей одным духом...

(Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года: В 3 т. М.–Л., 1949–1951, т. 2, № 74)

О хорошем знании Есениным былин свидетельствуют воспоминания И. В. Грузинова: «Когда речь зашла об образности русской народной поэзии, Есенин наизусть прочел большой отрывок из былины, по его мнению, самый образный» (Восп., 1, 356). Сборник «Былины» изд-ва «Огни» (СПб., 1911) входил в число книг библиотеки Есенина и значится в списках ГМЗЕ.