Том 3. Письма 1924-1936

В г. Шепетовке широко развернулась проработка книги во всей районной организации. Райком просил помочь им купить 40 экз. «Як гартувалася сталь». Я послал им все, что у меня было. Нужно как-то сделать, чтобы из 2-го украинского издания в Шепетовку было послано достаточно книг. Шепетовский РК послал мне приветственную телеграмму и премировал меня тысячью рублями. Вспомнили старого забияку! Из Березняков пишут, что на Химкомбинате началась массовая проработка книги комсомольцами завода.

Я послал Вам исправленный экземпляр книги для второго издания. Получен ли он Вами? И будут ли исправления внесены? Не опоздал ли я с ними? Все это меня весьма интересует. Жду Вашего ответа.

Когда будет помещена страница в «Комсомольце Украины», обязательно пришлите мне несколько экземпляров газеты. Я знаю, что в начале года у Вас уйма работы, и этим объясняю отсутствие писем от Вас. Надеюсь, что Вы здоровы и бодры.

Крепко жму Вашу руку.

С комприветом! И. Островский.

Сочи, 27 декабря 1934 года.

187 Заведующему бюро газетных вырезок

Январь 1935 года, Сочи.

Уважаемый товарищ!

Прошу сообщить мне, каким образом я мог бы получать вырезки из газет, касающиеся меня и моих произведений.

Сообщаю данные о себе:

Я писатель, автор романа «Как закалялась сталь», пишу роман «Рожденные бурей».

Хотел бы получать от вас все рецензии, заметки, отрывки моих произведений, печатающиеся в газетах СССР. Условия сообщите по адресу: Сочи, Ореховая, 47.

Николаю Алексеевичу Островскому.

С коммунистическим приветом! Н. Островский.

Сочи. Январь 1935 г.

188 А. А. Караваевой

1 января 1935 года. Соча.

Милая товарищ Анна!

Мне только что прочли твое прекрасное письмо от 28/ХII. Видишь, даже о поражении можно рассказать так, что слушать не больно.

Твое письмо мне и всем моим очень понравилось. В нем столько теплоты, что невольно улыбаешься, слушая о твоих бодрых надеждах. Я совершенно согласен с тобой и Марком насчет вступления в писательский жилкооператив. Сейчас же сделай, родная, все, что нужно. Все формальности от моего имени. Я сегодня же пишу в издательство, чтобы они по твоему приказу перевели необходимую для этого сумму. У них моих денег еще есть около пяти тысяч. Итак, ты все сделаешь?

28 ноября я получил от Марка Колосова телеграмму, в которой он писал, что не забыл меня и приступает кделу, — и вот это гнусное убийство. Этот удар заполнил все…

Я работаю каждый день по шесть с половиной часов. Пишу с девяти до трех с половиной, затем обед, отдых, вечером читаю книги. Пишу медленно, одну печатную страницу в день. Дело ведь не в количестве. Написана вчерне первая глава и половина второй. Делаю все, чтобы второе дитя выросло красивым и умным. Увидим, что из этого желания получится.

Погода отвратительная, идут все время дожди, и в такие дни приятно получить твое ласковое, дружеское письмо. Оказывается, ты можешь не только громить, но и приласкать. Отсюда вывод: как редактор — ты женщина свирепая, и тебя приходится немножко бояться, а как товарищ — ты славный. Что же, это, выходит, не так ужплохо.

Шепетовский райком проводит во всей партийной [и] комсомольской организации проработку романа. Послал мне приветственную телеграмму и премию в тысячу рублей (как лучшему комсомольцу Шепетовщины!).

Как видишь, я в комсомольцах хожу. Как бы то ни было, чем бы ни окончилось ваше наступление, я с головой ушел в новую работу. Труд — прекрасная вещь. В труде забываются все огорчения, грусть о неисполнившихся надеждах и многое другое, чему нельзя давать воли человеку нашего времени.

Здоровье мне пока не изменяет.

Очень прошу прислать мне журнал на французском языке.

Передай Марку мой сердечный привет. Если увидишь Матэ, пожми ему руку от меня.

Крепко жму твою руку, моя родная.

Н. Островский.

Привет тебе и твоему мужу шлет мой «колхоз».

Сочи, 1/I- 35 г.

Ореховая, 47.

189 А. А. Жигиревой

16 января 1935 года, Сочи.

Милая моя Шурочка!

Очень уж плохо у нас с тобой с перепиской. Проходят месяцы молчания. Конечно, я тебя не забываю. Но ведь хочется знать, как ты живешь и что у тебя нового.

Унас интересных новостей нет. Мой переезд в Москву сорвался — квартиру я не получил. Теперь эта проблема поставлена на хозяйственные рельсы. Писатели мне предложили вступить в жилкооператив, внести пай в 10 тысяч рублей и получить летом или осенью этого года квартиру из трех комнат и проч[ее]… Я предоставил товарищам право делать все необходимое, предоставил в их распоряжение все свои средства, настоящие и будущие, прошу только об одном — не вмешивать меня в эту нудную историю.

Работаю над новым романом. Написано две главы. Пишу медленно. Хочу, чтобы новое дитя вышло умным и красивым. Но поскольку моя профессия — топить печки, то не на кого пенять, если взялся не за свое дело. «Горе, если пироги печет сапожник».

18 января Катя уезжает в Москву к Рае в гости. Скучно ей здесь. Матушка все прихрамывает, но держится на посту…