Том 3. Пьесы

Кири (сложив руки щитком). Ваша жена вам изменила со мною.

Леди. О, гнусная тварь! (Падает в обморок.)

Ликки. Ну видал я прохвостов...

Лорд. Я обесчещен! (Вынимает револьвер и стреляется.)

Паспарту. Лорд застрелился.

Паганель. Боже мой. Что такое происходит у этого проклятого острова! Будь я трижды проклят за то, что я связался с этим жемчугом.

Ликки. Эй, туземцы. Все сюда.

Тучей выходят туземцы, арапы и покрывают сцену.

Кай и Фарра. Все сюда.

Ликки. Слушайте, вы, европейцы!

На корабле тишина.

Вы видите, что попытка покорить остров при помощи... впрочем, я не оратор, черти б меня съели!.. Молчать, когда с тобой... Кай, скажи им.

Кай. Слушайте, европейцы. Ваши попытки завоевать остров ни к чему не приведут, потому что несметные и сознательные полчища туземцев вам его не отдадут.

Фарра. Жемчуга вам не видать никогда. Он принадлежит свободному туземному народу и более никому.

Кири. Совершенно верно, правильно, до чего правильно... Я сам так полагал, Кай.

Кай. Молчи, дрянь. Твое дело еще впереди.

Кири. Молчу, как рыба об лед.

Кай. И вот вам последнее наше слово. Перед вами тысячи луков и в них стрелы, отравленные чумою.

Паганель. Как чума? Черт возьми!

Ропот матросов.

Фарра. Если сию минуту вы не оставите остров, мы дадим залп по вас, и вам не помогут никакие дальнобойные пушки...

Гаттерас. Ко псам этот поход! Я думал воевать со стрелами и бомбами, а не с чумой.

Паспарту. Мсье! Черти разложили команду. Она волнуется.

Паганель. Капитан, домой!

Гаттерас. Из бухты вон!![82]

С громом поднимают якорь, и корабль начинает уходить. Матросы поют: «По морям... по морям...»

Леди (встает у борта. Тоскует). О, я несчастная. В один миг я потеряла все... жемчуг, мужа, любовника... Что делать мне?

Паганель. Сударыня, казнитесь, глядя на труп вашего супруга. Общественное мнение Европы убьет вас!

Леди (тоскливо). Плевать я хотела на общественное мнение.

Матросы: «По морям... по морям...» — все глуше и тише. Корабль скрывается. Солнце садится.

Кай (на скале). Братья туземцы. Поздравляю вас. Все испытания наши кончены. Больше Багровому острову не угрожает никакая опасность. Кричите же радостно — «ура»!

Все. Ура! Ура! Ура!

Кай. Расступитесь!

Все расступаются и обнаруживают Кири на чемодане.

Кири. Я думал, что меня забудут в общем ликовании. Увы, нет!

Фарра. Что делать нам с этим негодяем?

Ликки. Убить его! И то мало.

Кай. Что делать с ним?

Туземцы. Что делать?

Кири. Только простить, и больше ничего! Неужели вы, дорогие правители Кай-Кум и Фарра-Тете, не понимаете, что нельзя омрачать столь колоссальный народный праздник пролитием крови, хотя бы даже и виновного человека?

Ликки. Тебя можно повесить, не проливая ни одной капли крови.

Кай. Как ты хотел повесить меня и Фарра-Тете...

Кири. О драгоценный Кай! Не будь злопамятен. О туземный народ! Ты знаешь, что у меня в чемодане?

Фарра. Что, негодяй?

Кири. Два пуда стерлингов, тех самых, что покойный лорд вручил Сизи за жемчуг. Как видите, я честно сберег народное достояние, не утаив ни копейки.

Ликки. Сознайся, что ты берег их, чтобы присвоить.

Кири. Но ведь не присвоил. Ах, Ликки, зачем ты топишь человека? Ужас, ужас, ужас.

Ликки. Глаза бы мои на тебя не смотрели. Ну тебя к свиньям. Простите его, братцы. Рук не хочется марать.

Кай. Простить ради победы и торжества?

Туземцы и арапы. Простить!!

Фарра. Вставай. Ты слышал — народ прощает тебя. Присуждаем тебе звание прохвоста.

Кири. О, боги благословят вас за великодушие! Какая тяжесть спала с моей души. Но стерлингов немножко жалко. Впрочем, жизнь человеческая, хотя и подлая, дороже всяких стерлингов. Позвольте же мне принять теперь участие в ликовании.

Всходит луна.

Кай. Туземцы, вот она, ночная богиня, изливает свой свет на переживший все испытания остров!.. Встретим же ее радостно.

Вспыхивают бесчисленные фонари. Громадный хор поет с оркестром:

Испытания закончены,
Утихает океан, —
Да живет Багровый остров —
Самый славный средь всех стран!

Кири. Пьеса закончена!!

Фонарики и луна исчезают, и на сцену дают полный свет.

Эпилог

Начинается гул и движение... Туземцы расходятся. На сцену выходят: покойный лорд, леди, Паганель, Гаттерас, Паспарту. Савва Лукич один, неподвижен, сидит на троне над толпой. Вид его глубокомыслен и хмур. Все взоры обращены на него.

Лорд. Кхм... ну что же вам угодно будет сказать по поводу пьески, Савва Лукич?

Гробовая тишина.

Савва. Пьеса запрещается.

Проносится стон по всей труппе. Из оркестра вылезают головы пораженных музыкантов. Из будки — суфлер.

Кири (болезненно). Как?!

Лорд (бледнея). Как вы сказали, Савва Лукич? Мне кажется, я ослышался.

Савва. Нет. Не ослышались. Запрещается к представлению.