Том 3. Пьесы 1862-1864

Честным нижегородцам из Москвы
От разоренных и плененных братий
Поклон мы правим низкий, до земли.

Кланяется, все кланяются.

Роман Пахомов

Честному духовенству, воеводам
И всем, и старшим и молодшим людям,
Благословение от патриарха.

Действие второе

Сцена первая

ЛИЦА:

Биркин.

Семенов.

Минин.

Аксенов.

Темкин.

Губанин.

Народ.

Место в Кремле близ воеводского дома.

Явление первое

Темкин и Губанин и несколько народа стоят возле дома. Аксенов выходит из дому.

Темкин

Что, Петр Аксеныч, об чем читали?

Аксенов

Великий господин наш патриарх пишет, чтобы паньина Маринкина сына, Ивашку, на царство нам отнюдь не хотеть, и чтобы были мы в любви и в соединении и промышляли бы, как души свои положить за веру. Да и на словах про то же приказывал Роману Пахомычу да Родиону Мосеичу.

Темкин

Что ж вы так долго?

Аксенов

Много разговору было. Кузьма на одном стоял, что грех нам сложа руки сидеть; а надо, как ни на есть, промышлять на супостата.

Темкин

Что ж воеводы?

Аксенов

Не давали ему путем слова вымолвить. А пуще Биркин да Семенов, — оборвали, обругали. А за что? Диви бы он о своем деле радел! Вот какова злоба-то в человецех!

Темкин

Доведись мне, я бы с ними поговорил. Я бы их отчитал; так бы и вцепился.

Губанин

Как им не грех! Как это они Бога-то не боятся! Ах, срам какой! Как это у людей стыда нет в глазах!

Выходят из дому Биркин, Семенов и Минин.

Явление второе

Те же, Биркин, Семенов и Минин.

Семенов

Наслушались мы вдоволь разговору
Сегодня. Сыт ли ты, Иван Иваныч?

Биркин

По горло сыт. От ваших разговоров
Завяли уши.

Семенов

Ну, Кузьма Захарьев,
Спасибо за науку! Угостил
Нас, дураков, разумными речами,
Так и сидели все, развеся уши,
Да слушали.

Биркин

Ну, как его не слушать,
Он всех умней! Ишь краснобай какой!

Минин

Не помню я, что говорил; быть может,
Кого обидел словом. Не вините;
Не сам я говорил, кровь говорила.

Семенов

Обидеть не обидел, грех сказать;
А насказал довольно, не уложишь
В большой мешок.

Биркин

Да кто же виноват?
Мы сами дали волю, так и слушай!
А он и рад.

Минин

Да кто же запретит
Мне говорить?

Семенов

Да всякий, кто постарше.

Минин

За веру православную стою,
Не за дурное что. Молчать нельзя мне.

Семенов

Ведь ты еще не воевода! Скажут,
Чтоб говорил — так говори что хочешь;
А скажут: замолчи! — так замолчишь.

Минин

Не замолчу. На то мне дан язык,
Чтоб говорить. И говорить я буду
По улицам, на площади, в избе,
И пробуждать, как колокол воскресный,
Уснувшие сердца. Вы подождите,
Я зазвоню не так. Не хочешь слушать,
Я не неволю: не любо — не слушай;
А замолчать меня заставить трудно.
Я не свои вам речи говорил:
Великий господин наш, патриарх,
Того же просит. Пусть нас Бог рассудит,
Кто прав, кто виноват. Вы не хотели
Поверить мне; смотрите, не пришлось бы
Вам каяться.

Семенов

Тебе поверить? Ишь ты,
Чего ты захотел! Ты будь доволен,
Что слушали, молчать не заставляли.

Биркин

Да из избы не выгнали тебя.

Уходят, и за ними все, исключая Минина и Аксенова.

Явление третье

Минин и Аксенов.

Минин