Том 3. Фромон младший и Рислер старший. Короли в изгнании

Составив проспект и смету, он отправился на фабрику повидать Рислера. Тот был очень занят и назначил ему свидание на улице Блондель. В тот же вечер Делобель, придя первым в пивную, уселся за их прежний столик и, заказав бутылку пива и два стакана, стал ждать. Он ждал долго, не сводя глаз с двери, дрожа от нетерпения. Рислер все не шел. При входе каждого нового посетителя актер оборачивался. Он разложил свои бумаги на столе и перечитывал их, жестикулируя, покачивая головой и шевеля губами.

Затеянное им дело было единственное в своем роде блестящее дело. Он уже видел себя на сцене — это было самое главное, — на сцене собственного театра, где он исполнял роли, написанные специально для него, для его таланта, роли, в которых он мог развернуться.

Вдруг дверь отворилась, и в табачном дыму показался Шеб. Он был так же удивлен и раздосадован при виде Делобеля, как и тот при виде его. Утром Шеб написал зятю, что ему надо серьезно поговорить с ним и что он будет ждать его в пивной. Дело чести… «строго между нами»… с глазу на глаз… В действительности дело чести сводилось к тому, что Шеб распростился со своим домиком в Монруже и снял на улице Майль, в центре торгового квартала, магазин с комнатой… Магазин?.. Ну да, боже ты мой, магазин!.. А теперь он испугался своего смелого шага и беспокоился, как отнесется к атому дочь, тем более что магазин стоил значительно дороже домика в Монруже и к тому же нуждался в крупном ремонте. Издавна зная доброту зятя, Шеб решил прежде всего обратиться к нему и, впутав его в дело, взвалить на него ответственность за этот переворот. И вдруг вместо Рислера он встречает Делобеля!

Они посмотрели друг на друга исподлобья, неприязненно, как две собаки, встретившиеся у одной миски. Каждый из них понял, чего ждал другой, и они даже не пытались морочить друг друга.

— Моего зятя здесь нет? — спросил Шеб, мрачно косясь на разложенные на столе бумаги и делая ударение на словах «мой зять», чтобы подчеркнуть, что Рислер принадлежит ему, а не кому-нибудь еще.

— Я жду его, — ответил Делобель, собирая бумаги.

Поджав губы, он таинственным и, как всегда, театральным тоном многозначительно прибавил:

— У меня к нему очень важное дело.

— У меня тоже… — не менее веско проговорил Шеб, и при этом его три волоска встали дыбом, как щетина дикобраза.

Он сел рядом с Делобелем и тоже потребовал бутылку пива и два стакана. Затем, засунув руки в карманы и откинувшись на спинку дивана, расположился как дома и стал ждать. Два пустых стакана, стоявших перед обоими и предназначавшихся для одного и того же отсутствующего лица, имели какой-то вызывающий вид.

А Рислер все не шел.

Оба посетителя молчали и нетерпеливо ерзали по дивану. Каждый из них надеялся, что другому надоест наконец ждать.

Но скоро их дурное расположение духа вылилось наружу, и, конечно, за все досталось бедному Рислеру.

— Какая бестактность! Заставлять так долго ждать человека моих лет… — начал Шеб, взывавший к своему почтенному возрасту лишь при подобных обстоятельствах.

— Я считаю, что это просто издевательство, — подхватил Делобель.

— Вероятно, у них к обеду были гости, — ядовито заметил другой.

— И какие гости! — презрительно усмехнулся Делобель, вспомнив, очевидно, все свои обиды.

— Дело в том… — продолжал Шеб.

Тут они придвинулись друг к другу и разговорились. У обоих накопилось немало обид на Сидони и Рислера, и теперь они отводили душу. Рислер, добродушный с виду, в сущности, эгоист, выскочка. Они смеялись над его акцентом, манерами, передразнивали некоторые его привычки. Потом заговорили о его семейной жизни и, понизив голос, поверяли друг другу тайны, непринужденно смеялись, вновь стали друзьями.

Шеб зашел далеко.

— Пусть он поостережется! Разве не глупо было с его стороны допустить, чтобы отец и мать жили вдали от ребенка? Теперь, если что-нибудь случится, пусть пеняет на себя. Дочь, не имеющая перед глазами примера родителей… Понимаете, что я хочу сказать?..

— Конечно, конечно!.. — поддакивал Делобель. — Тем более что Сидони стала такой кокеткой… Ну, уж тут ничего не поделаешь! Он получит то, что заслужил. Разве можно было человеку его лет… Тсс!.. Вот он!..

Рислер только что вошел и, обмениваясь по пути рукопожатиями, направлялся к ним.

На минуту трое друзей почувствовали некоторую неловкость. Рислер начал извиняться. Он задержался дома; у Сидони были гости. (Делобель толкнул под столом ногою Шеба.) Оправдываясь, бедняга смущенно поглядывал на два ожидавших его пустых стакана, не зная, перед которым из них сесть.

Делобель проявил великодушие.

— Вам надо поговорить, господа, не стесняйтесь, — сказал он и, подмигнув Рислеру, шепнул: — Бумаги со мною.

— Какие бумаги?.. — спросил озадаченный Рислер.

— Смета..- подсказал актер.

Затем отодвинулся с подчеркнутой деликатностью и снова углубился в свои бумаги, обхватив голову руками и зажав уши.