Том 3. Басни, стихотворения, письма

   Лягушкам стало не угодно
    Правление народно,
И показалось им совсем не благородно
   Без службы и на воле жить.
    Чтоб горю пособить,
То стали у богов Царя они просить.
Хоть слушать всякий вздор богам бы и не сродно,
На сей однако ж раз послушал их Зевес:
Дал им Царя. Летит к ним с шумом Царь с небес,
  И плотно так он треснулся на царство,
Что ходенем пошло трясинно государство:
    Со всех Лягушки ног
    В испуге пометались,
   Кто как успел, куда кто мог,
И шопотом Царю по кельям дивовались.
И подлинно, что Царь на-диво был им дан:
   Не суетлив, не вертопрашен,
   Степенен, молчалив и важен;
   Дородством, ростом великан,
   Ну, посмотреть, так это чудо!
   Одно в Царе лишь было худо:
  Царь этот был осиновый чурбан.
Сначала, чтя его особу превысоку,
Не смеет подступить из подданных никто:

Со страхом на него глядят они, и то
Украдкой, издали, сквозь аир и осоку;
   Но так как в свете чуда нет,
  К которому б не пригляделся свет,
То и они сперва от страху отдохнули,
Потом к Царю подползть с преданностью дерзнули:
   Сперва перед Царем ничком;
А там, кто посмелей, дай сесть к нему бочком:
  Дай попытаться сесть с ним рядом;
А там, которые еще поудалей,
   К Царю садятся уж и задом.
  Царь терпит всё по милости своей.
Немного погодя, посмотришь, кто захочет,
    Тот на него и вскочит.
В три дня наскучило с таким Царем житье.
   Лягушки новое челобитье,
Чтоб им Юпитер в их болотную державу
   Дал подлинно Царя на славу!
   Молитвам теплым их внемля,
Послал Юпитер к ним на царство Журавля,
Царь этот не чурбан, совсем иного нраву:
Не любит баловать народа своего;
Он виноватых ест: а на суде его
    Нет правых никого;
    Зато уж у него,
Что́ завтрак, что́ обед, что́ ужин, то расправа.
    На жителей болот
    Приходит черный год.
В Лягушках каждый день великий недочет.
С утра до вечера их Царь по царству ходит
  И всякого, кого ни встретит он,
   Тотчас засудит и — проглотит.
Вот пуще прежнего и кваканье, и стон,
    Чтоб им Юпитер снова
   Пожаловал Царя инова;
Что нынешний их Царь глотает их, как мух;
Что даже им нельзя (как это ни ужасно!)
Ни носа выставить, ни квакнуть безопасно;
Что, наконец, их Царь тошнее им засух.
«Почто ж вы прежде жить счастливо не умели?
Не мне ль, безумные», вещал им с неба глас:

   «Покоя не было от вас?
Не вы ли о Царе мне уши прошумели?
  Вам дан был Царь? — так тот был слишком тих:
Вы взбунтовались в вашей луже,
  Другой вам дан — так этот очень лих:
Живите ж с ним, чтоб не было вам хуже!»

II Лев и барс