Том 3

Вавочка. Врешь. Я сейчас видела, как ты держишься с первыми встречными.

Томаз. Но я тебя сразу узнал.

Вавочка. Тоже врешь.

Томаз. Я не пойму, что тебе больше нравится — узнал или не узнал?

Вавочка. А в самом деле: узнал или не узнал?

Томаз. Скажу честно: не узнал.

Вавочка. И обрадовался так, что полез с объятиями… Дала бы я тебе затрещину…

Томаз. Не возражаю. Только сделай это дома.

Вавочка….но у меня прекрасное настроение. Мне хочется расцеловать тебя, собака. Я начинаю во что-то верить.

Томаз. Во что?.. Или в кого? В меня, быть может?

Вавочка. Что делать? Я тебя люблю. А верить… Сам ты говоришь, что ты никто. Но ведь незаметных гораздо больше, чем заметных. Звезд миллионы миллионов, а заметных только тысячи.

Томаз. Вавочка! Как жаль, что ты не знала лично моего дядю Самсонию! Я живу так, как завещал мне он. Он никогда не напивался, никогда не брал чужого, до старости жил с женой…

Вавочка. И колотил ее до старости…

Томаз. Это детали… Он говорил: «Сынок, если ты будешь самым великим человеком, не забывай, что ты человек. Но если ты будешь самым маленьким человеком, тоже никогда не забывай, что ты человек. И когда ты будешь великим, не ври людям, что ты маленький. И когда будешь маленьким, не ври, что ты большой». Что есть — то есть. Но скажем прямо, Вавочка, ты тоже не Леонардо да Винчи. Но я тебя действительно не узнал. Это что-то значит.

Вавочка. Томаз, ты врешь, наверно… ты узнал. Нет? Я очень счастлива. Мы помирились. Мы друзья. Я никого не ищу. Мне никого не надо.

Томаз. Наконец снова я нахожу свою Вавочку.

Занавес

Действие второе

Картина первая

В большой комнате имеется все, что составляет обстановку в современной обеспеченной семье. Салазкин и Укропов.

Укропов. Братец, ты посмотрись в зеркало, на кого ты похож. Неужели самому не противно?

Салазкин. Диоген[40] сидел без штанов в бочке и поставил в тупик Александра Великого.

Укропов. Женя, дорогой, у тебя неправильное толкование древнего мира. Директор института говорит, что он тебя сократит, несмотря на твои способности. Ты компрометируешь коллектив. К нам ездят иностранные гости.

Салазкин. Увольняйте, мне плевать.

Укропов. Женя, ты нигде не удержишься. Я не возражаю против твоих волос. Пусть будет чудачество. Но ты с головы до ног какой-то пыльный. У тебя землистый цвет лица.

Салазкин. Умоюсь — будет белым.

Укропов. А ты умывайся… нормально… по утрам… с мыльцем. И перестань кобениться. Давай переоденемся. Говорят тебе, будут гости… Вот за руками ты следишь, мерзавец. Почему? За рожей — нет.

Салазкин. Руки создали Венеру Милосскую[41], транзистор, электронный микроскоп. А рожа? В крайнем случае это самореклама.

Укропов. Воображаю Венеру Милосскую с твоей рожей. Нет, за руками ты следишь потому, что любишь тонкие эксперименты. Словом, я зову Фису. (Зовет.) Фиса!

Входит Фиса.

Фиса. Что ему дать?

Укропов. Все!

Салазкин. Скажите толком, что вы задумали?

Фиса. Женечка, вы должны встретиться с Саней.

Салазкин. Я в этом не убежден.

Фиса. Но вы страдаете?

Салазкин. Страдаю.

Фиса. Почему же вам не встретиться?

Салазкин. Это есть повторение пройденного.

Фиса(садится). А что у вас пройдено, я не понимаю. Была бы драма… измены… обиды. А то… ходили… намечалось что-то. И расползлось.

Салазкин. Значит, ничего не намечалось, Фиса.

Укропов. Подозреваю, что он что-то напорол. Много оригинальных идей.

Фиса. Что вы напороли?

Салазкин. Ничего я не напорол. А может быть, и напорол.

Укропов. И опять Диогена начал изображать. Не умывается…

Фиса. Это он с горя… Мне его до ужаса жаль. Он хороший, постоянный… Любит он Саню. До могилы верным ей останется. Запомните мои слова.

Укропов. А если любит, то пусть проявит характер. Пусть откажется от своих дурных привычек.

Салазкин. Я должен не проявить характер, а отказаться от самого себя. Характер — это мои привычки. Мой характер — это я и есть.

Укропов. Но ты, как есть, неприемлем… ты это понимаешь? Надо поступать, как все. А ты корчишь из себя Диогена. Нельзя так, Женя. Ты пока не гений. Сделаешься гением — не умывайся, черт с тобой.

Салазкин. Егор, если человечество станет рассуждать, как ты, то через сто лет оно окончательно отупеет… а может быть, и раньше.

Укропов. Ты видишь, Фиса, что это за тип. Я хочу устроить его жизнь, а он издевается надо мной. Иногда мне хочется взять его за глотку и уничтожить.

Салазкин. Неугодных уничтожают.

Фиса. Мне надоела ваша дискуссия. Я позвоню Сане, чтобы она не приезжала. Дело не состоится.

Салазкин. Пусть приезжает. Но разве нельзя без дела?

Укропов. Ладно, без дела… Но ты приведи себя в порядок. Саня — женщина изящная.

Салазкин. Переодеваться? Подчиняюсь. Во что?